Старый пластический хирург всем своим видом показывал, что непременно желает оставить дорогого гостя у себя в кругу семьи хотя бы ещё на несколько часов.
— Да и незачем уезжать? — назвал он последний аргумент в пользу того, чтобы Фрэнк не торопился с отъездом. — Еще утром Дайзи выписалась из клиники.
— Как выписалась? — вскричал ошарашенный таким исходом дела помощник прокурора округа Кривпорта.
— Очень просто, — заявил профессор. — За ней приехал человек с письмом от брата.
Было понятно, что медик очень доволен тем, как изменил к лучшему внешность американки.
— Поздравил визитёр нашу красавицу Дайзи со счастливым выздоровлением и увез с собой! — опять улыбаясь, пояснил профессор. — Пойдемте лучше к гостям!
Однако, после его слов Фрэнк вовсе не был расположен к прежнему радостному чувству.
Поняв это, профессор озадачился волнением собеседника:
— Может, что-то не так?
— Сейчас выясню. Где у Вас тут телефон? — отойдя от шока, вызванного неожиданным известием, уже вновь взял себя в руки помощник окружного прокурора.
— Пойдемте, покажу, — профессор повел его в личный кабинет.
Соединили сыщика с Кривпортом по международной связи очень быстро, без всяких проволочек.
Гораздо дольше пришлось ему ждать, когда в секретариате соединят с губернатором.
— Мистер Кроуфорд? — спросил Фрэнк.
— Да. Я! Говорите, как там у Вас идет поиск. Подтвердилось ли предположение, что Дайзи лечится в клинике того самого парижского профессора?
Наступил момент удивляться помощнику окружного прокурора, командированному в поисках пропавшей девушки:
— Вы разве не знаете?
Молчание на том конце провода заставило сыщика пуститься на дополнительные объяснения.
— Ведь утром, еще до моего прилета в Париж, к ней приходил человек, якобы с письмом от Вас, — поведал Фрэнк. — И вызвался сопровождать в обратной дороге.
Его слова вызвали за океаном бурю эмоций.
— Никакого письма я сестре не писал. Какая чушь! — разъярился губернатор. — Что хотите, то и делайте, а сестру мне найдите!
— Бывает же дурная мания — бросать трубку, не закончив разговора, — со злостью протянул Фрэнк, слушая теперь отрывистые гудки отбоя.
— Так это был самозванец? — уже все понял стоявший рядом с ним профессор.
— Скорее всего! — вымолвил Фрэнк.
И тут же, оправившись от первого впечатления, добавил:
— Вы должны мне помочь отыскать его, этого самого посыльного с письмом.
Он пристально глянул на собеседника:
— Может, вспомните хотя бы фамилию?
— Нет, конечно. Фамилии своей он, кстати, и не называл. Представился лично девушке. Ей и письмо предъявил.
— Ну, тогда может быть, хотя бы внешность сумеете описать? Особые приметы? — не сдавался Фрэнк.
И его настойчивость не прошла даром.
— Это я сделаю с удовольствием, — охотно согласился выполнить просьбу, светила пластической хирургии. — Более того, сейчас будет вам точный портрет того господина, интересующего Вас.
Он несколько замешкался:
— Только сейчас мне для этого кое-что понадобится.
Жан Луи Колен открыл ящик своего письменного стола, достал оттуда все необходимое для рисования.
Потом, сел удобнее к столу, взялся за карандаш и бумагу.
Сбывается, когда в обществе говорят, что работа накладывает свой отпечаток на человека.
За многие годы, что профессор посвятил пластическим операциям, он стал и неплохим художником.
Во всяком случае, портрет, выполненный им по памяти простым карандашом, вышел хоть куда.
— Так это же был… — Фрэнк, глянув на протянутый ему готовый рисунок, побелел как полотно.
И не закончив начатой фразы, подозвал к себе Алика, игравшего со сверстниками на лужайке перед домом:
— Не узнаешь кто это?
— Мануэль Грилан! — сжав кулаки, без запинки выпалил мальчик.
Всего одно мгновение понадобилось ему, чтобы узнать убийцу своих родителей:
— Смотревшего сейчас на него со штрихов на бумажном квадрате, что вышел только что из-под руки деда.
Глава пятая
И еще раз пригодились Фрэнку в его расследовании и профессорское умение рисовать, и его уверенная рука чуть ли не профессионального портретиста.
С его рисунком он наводил справки обо всех экипажах пассажирских «Боингов». Правда, интересовался не всеми лайнерами. А только теми, что совершили, в течение последней недели, рейсы через океан, сюда, во Францию:
— Вылетали из Кривпорта, а потом возвращались обратно.
Получив этот список, помощник окружного прокурора не поленился опросить стюардесс.
Каждой из них он задавал один и тот же вопрос:
— Не помнят ли они пассажира с такой внешностью, как на предъявленном к опознанию портрете?
Долгое время никто не отвечал утвердительно.
Что весьма расстраивало Фрэнка.
И все же одна из таких бесед оказалась плодотворной.
— Как же, неплохо знаком мне этот господин, — всплеснула руками одна из бортпроводниц. — Запомнила его вот почему.
По словам этой девушки, выходило, что пассажирские регулярные рейсы их экипаж осуществляет точно по графику — ровно через сутки один после другого.
И далее следовало из её рассказа:
— Вечером прилетаем в Орли, а на другой день — обратно. Так вот, в те полеты, оба раза человек, чей портрет предъявлен для опознания, был среди пассажиров.
С одной лишь разницей, заметила свидетельница:
— Вначале, из-за океана — летел один, зато обратно возвращался уже в обществе прехорошенькой девушки.
Стюардесса улыбнулась:
— Такая радостная была и счастливая! Всю дорогу еще о чем-то говорила своему спутнику.
— Дату не помните? Ну того самого, обратного рейса? — в надежде отыскать хоть малейшую зацепку в этом, как оказалось, совсем не простым делом, спросил Фрэнк.
— Конечно, помню!
Стюардесса, покопавшись в сумочке, вынула миниатюрный календарь и назвала помощнику окружного прокурора точное число.
— Вот это да! — присвистнул тот.
Теперь ему становилась все ясней цепочка событий, предшествующих вторичному исчезновению сестры губернатора.
Оказывается, вовсе не случайной была та дорожная авария, устроенная фальшивым таксистом на их пути в аэропорт Кривпорта.
