Вальяжный полицейский, одетый в свою обычную франтоватую форму, на этот раз словно куда подевал недавнюю подавленность, проявившуюся при допросе в Доме правосудия.
Теперь сержант выглядел не только не огорченным, но если так можно сказать — повеселевшим.
Если принять во внимание уверенность во взгляде и обычную для него нагловатую напористость.
— Заходите, мистер Оверли, давно жду! — радушно раздвинул он губы в белоснежной улыбке.
Лишь злость в глазах выдавала нарочитость такого гостеприимства.
— Вначале подними руки за голову, а потом приглашай!
Фрэнк, предвидевший что-нибудь подобное, навел на сержанта свой пистолет, молниеносно выхваченный им из-за пояса.
— А не слишком ты грозен, как стараешься это показать?
Продолжая улыбаться, Джерри Смитчел, между тем, попятился внутрь квартиры.
Тем самым увлекая за собой и не званого гостя.
Фрэнк, не медля, последовал за ним.
По пути он уже подбирал слова перед началом нового допроса. Который и начал, едва в своей комнате сержант повернулся лицом к визитеру.
Этим мистер Оверли решил окончательно сломить психику продажного полицейского:
— Придется, видимо, здесь продолжить нашу доверительную беседу, раз не хотел вести ее в прокуратуре и подставил мне эту пустышку.
Не убирая пистолета, направленного в грудь Джерри Смитчела, Фрэнк однако, попытался обойтись без стрельбы.
— И давай поговорим честно, — заявил он. — Мануэля Грилана здесь ведь никогда не бывало!
Грозный вид помощника прокурора, как стало понятно в дальнейшем, вовсе не испугал Джерри.
Он даже прыснул от смеха, когда в квартире оказался кто-то третий.
— Был здесь Мануэль Грилан и остаётся, ты, уж в том можешь не сомневаться! — донеслось до Фрэнка из-за спины. — Хотел встречи так ты ее и получи!
Ту же, прямо на голову опешившего помощника прокурора обрушился страшной силы удар. В глазах его потемнело. Оглушенный коварным ударом из-за спины, Фрэнк Оверли словно провалился в бездонную яму небытия.
Очнулся помощник окружного прокурора от резкого запаха нашатырного спирта.
— Вот и ожил, болезный! — откуда-то, словно издалека, донесся знакомый голос привратника.
Фрэнк открыл глаза.
И действительно, увидел рядом с собой старика, держащим у его носа пахнущий аммиаком ватный тампон.
Здесь же были еще и несколько дюжих полисменов.
— Ну, слава Богу, спасен! — разлепил он запекшиеся от крови губы.
— Раз так, то вставай, нечего валяться! — донеслось в ответ.
— Мы тут тебе и наручники приготовили! — толкнул его ногой старший из полицейских.
— Почему наручники?
С недоумением высказался Фрэнк.
— Я, будет вам известно, являюсь помощником окружного прокурора и здесь на меня произошло нападение! — превозмогая боль, тупо саднящую в голове, объявил господин Оверли.
Сделал он это, едва почувствовал, что к нему окончательно вернулся дар речи.
— Хоть сам прокурор или господь Бог! — не смутился полицейский. — Раз наделал кровавых дел, значит, будешь отвечать за них по всей строгости закона.
— И убийство сержанта полиции, пожалуй, для тебя электрическим стулом попахивает! — заметили уже со стороны порога.
Оттуда, где тоже над ним стояли другие сотрудники правоохранительных органов, одетые в форму патрульных инспекторов.
Тут уж настала Фрэнку пора окончательно приходить в себя.
— Какое убийство?
Мистер Оверли, поднимаясь с пола на ноги, попутно оглядел все, что теперь окружало его в этой квартире.
И было чему удивиться, коли толком, так и не успел рассмотреть жилище при входе, когда его обманом увлек сюда продажный сержант:
— Тот самый, который теперь лежал рядом с ним в луже крови, натекшей на линолеум из прострелянной головы.
Ужасная рана на затылке от выходного отверстия пули не давала повода усомниться в том, что душа уже давно покинула бренное тело бывшего блюстителя порядка.
— Пистолетик-то, наверное, твой, — добавил старший полицейского наряда. — Вот и номерок, как указано в удостоверении.
Его подчиненный тем временем защелкнул на запястьях задержанного стальные браслеты наручников.
— Осталось выяснить — ты ли стрелял?
При этих словах он нисколько не сомневался в результате:
— Сличим отпечатки пальцев и точно узнаем.
При его словах в распахнутую дверь, у которой толпились вместе с полицейскими, еще и самые любопытные жильцы дом, видимо, приглашенные в качестве понятых, и в неё вошел эксперт-криминалист из прокуратуры.
Следом за ним — сам прокурор округа Денвер Райсон.
— Ну, и вляпался же ты, простофиля Оверли! — заметил он от порога.
Демонстрируя при этом полное равнодушие к судьбе своего проштрафившегося помощника.
После проведения обязательной процедуры снятия отпечатков пальцев, труп сержанта, уложенный на носилки и укрытый простыней, унесли вниз.
С этим вполне справились два дюжих санитара.
В то же время прокурору округа прямо на месте происшествия давал свои показания портье.
Тот самый, кто первым встретил Фрэнка в этом доме.
— Мне тогда странным показалось, когда они — этот арестованный, вместе с покойным ныне сержантом, еще только войдя в дом, уже начали ругаться.
— Этот вот, — он показал сухой пятерней на Фрэнка. — Все обещал отомстить полицейскому, за какой-то арест на дороге.
Старик говорил как по, кем-то написанному, сценарию:
— Еще и денег требовал.
Если судить по его показаниям, то вскоре после того, как поднялись эти двое вместе наверх, вроде оттуда шум драки послышался, завершившийся выстрелом.
— Я как услышал такое, сразу же и вызвал дежурный наряд полиции.
— Все понятно!
Прокурор, выслушав показания свидетеля, с укоризной глянул на, едва стоящего на ногах, всё ещё не совсем отошедшего после удара по голове, Фрэнка Оверли.
— И что ты с ним связался? — с укоризной проговорил он. — С этим самым Джерри Смитчелом.
Эксперт в то же самое время был уже готов к кое-каким умозаключениям, сделанным после изучения улик:
— Видно, в пылу драки его подстрелил, сам же потом головой ударился об пол…
Ужасная ложь была для мистера Оверли ударом судьбы. Более того, она оказалась, буквально, ушатом холодной воды. Тем самым, что обманщик и лжесвидетель опрокинул на его невинную голову.
