— Как Вы думаете, что за условия поставит нам этот недобитый помощник прокурора? — с легкой иронией спросил босса, сидевший, как и дон Луис, в таком же плетеном кресле, доктор Лерих.
Тот не замедлил отозваться:
— Не имеет никакого значения.
И даже пустился в пояснения, относительно складывающейся на острове ситуации.
— У нас заложники — Алик и профессор Колен — люди ему бесконечно дорогие! — услышал учёный. — Значит и сам Фрэнк Оверли никуда не станет рыпаться.
Оба сейчас понимали:
— Их жизнь для него дороже собственной шкуры, уже один раз потерянной. О чем напоминает памятная плита, только сегодня установленная на военном мемориальном кладбище Кривпорта!
Сеньор Грасс, обладая, куда более деловым характером, чем даже его учёный собеседник, в душе не устает насмехаться над наивностью таких простаков, как этот самый недотепа Фрэнк Оверли:
— Ведь все одно — живым из них никому и никогда выбраться отсюда уже не суждено.
Причина же одна:
— Не для того дон Луис тратил миллиарды, обосновывая здесь клочок своей невидимой империи, чтобы это вдруг стало известно всему свету от каких-то там незадачливых полицейского и его приятелей.
На острове, действительно, было, что прятать концерну.
— Одни только лаборатории доктора Лериха чего стоят, — по праву считает Грасс. — Правда, влетели они в копеечку, зато и окупили себя не раз.
Хотя его основные расходы здесь были связаны вовсе не с покупкой самого острова, а с оборудованием на коралловом пятачке суши разветвлённой сети подземных лабораторий:
— Да и как иначе, если для размещения их нужно было перетрясти тот самый могильник, сохранность которого входила, как один из пунктов, в контракте о приобретении всей недвижимости.
Мол, новый владелец обязан содержать его в надлежащем порядке. В счет чего получает приоритетное право на сохранность территории в тайне. Дабы никто из посторонних не покусился на запретную зону.
Эта история и сегодня смешит дона Луиса наивностью военных:
— Это же надо, какого пустяка испугались — взорванного ядерного реактора.
…Их было здесь несколько — в секретном военном научно-исследовательском центре по термоядерным разработкам.
Все вспомогательные блоки когда-то давали электроэнергию для главного — экспериментального. Где пробовали создать управляемую термоядерную реакцию.
И вот, пойди же ты:
— Самый пустяковый блок вдруг разнесло!
Так при этой аварии напугав организаторов экспериментов, что они, ради запрета совать нос в их ошибки, просто объявили:
— Мол, все вокруг заражено радиацией навсегда.
Тогда и вояки, и ученые разбежались кто куда. Оставили остров под непосредственной охраной военно-морских сил до тех самых пор, пока его не приобрел дон Луис.
Сделал он такое, на первый взгляд, безумное вложение средств не с бухты-барахты.
Накопленные на преступных операциях средства позволили произвести надёжное обеззараживание территории, по технологии собственных ученых, которых возглавляет доктор Лерих.
А там и вновь запустить один из прежних, некоторое время простоявших в заглушенном состоянии, атомных реакторов.
А как же иначе:
— Его надежного электроснабжения так требовали многочисленные лаборатории, вернувшегося обратно на свой остров его ветерана доктора Лериха.
Ученый и не мог просто так покинуть свое любимое детище:
— Этот вот небольшой клочок земли, затерянный в океане.
Даже не нанесенный ни на одну карту мира, он, тем не менее, теперь стоил баснословных денег, гораздо больше тех, что пошли на его приватизацию мистером Грассом.
Главным образом — из-за своей подземной начинки.
Создавать ее начали еще во время второй мировой войны, как альтернативу Манхеттенскому проекту, предусматривающему изготовление атомной бомбы.
Тогда профессура, во главе с великим Альбертом Эйнштейном вполне логично предположила:
— Начнись в экспериментальной установке неуправляемая ядерная реакция, никто не сможет точно предположить — какой силы будет взрыв?
Потому полигон и спрятали здесь:
— На необитаемом острове. Подальше от населенных пунктов с их непредсказуемым «общественным мнением».
Правда, чуть позже, ещё большее развитие получит совсем другой проект, чем тот, который послужил основой ядерным зарядам, обрушившимся на Хиросиму и Нагасаки.
Но и тут работы не свернули.
Поручили их продолжить одному из учеников Эйнштейна:
— Доктору Лериху.
Он впоследствии развил здесь и многие свои идеи, как и те, что оставались от, прославленного на весь мир, учителя.
И не важно, что результаты кое-каких опытов и экспериментов, нарушенных взрывом реактора, так и не узнал никто, кроме этих двоих.
Звездный час доктора Лериха начался уже после смерти нобелевского лауреата.
Тогда у него на острове приступили к осуществлению мечты человечества — строительству термоядерного реактора. В нём, созданная с помощью атомной энергии, плазма, в активной зоне должна была удерживаться мощным электромагнитным полем.
Правда, до триумфа, к сожалению, дело тогда не дошло.
Точку в официальной карьере возможного, но так и не состоявшегося гения поставил тот самый злосчастный взрыв одного из атомных реакторов, дававших пар на турбины здешней электростанции.
Радиоактивное загрязнение острова вымело отсюда всех. И каждый, отправляясь «на материк» подписался в неразглашении строжайшей государственной тайны.
В том числе и доктор Лерих.
Но он-то и нашел, как раз, способ вернуться обратно, когда сама судьба свела его с доном Луисом.
Это он помог ему — опальному ученому в финансировании дальнейших опытов на острове.
Главным образом — по его абсолютной альтернативе.
Не остался в долгу и ученый:
— Принесший на алтарь мафии свой всесторонне развитый талант экспериментатора и исследователя.
…Заручившись мощной финансовой поддержкой, он успевал, казалось бы, выполнять множество различных проектов. Был везде и всюду — в изготовлении ли общеизвестных или в разработке новых наркотических веществ. А также в трансплантации органов, не забросив и свою любимую, ядерную физику.
Ну а в последний год все его мысли связаны с тем, кого только что доставил сюда, севший на остров, реактивный пассажирский лайнер.
И теперь он сидит рядом со своим благодетелем доном Луисом, предвкушая новую встречу с долгожданным объектом для исследований:
