Это-то и предстояло узнать самим лученосцам, прежде чем начать, порученную им, карательную акцию.
— Как это доподлинно выяснить, исключительно ваше дело, советник Берлуг! — доложил старший над внешней охраной.
Заодно, не без душевного облегчения, он передал и полное командование, и всю ответственность за общий исход вновь прибывшему высокому воинскому начальнику.
Глава четвёртая
…Таких глубинных, многоярусных, автономно устроенных рудников, каким является ныне взбунтовавшийся объект, на Сетелене существует немало. Именно они и составляют основу могущества верховного владетеля Ламара.
Ведь, как-никак, дают львиную долю коммерческих поступлений в государственную казну! Которая одновременно является и его собственной копилкой.
В основном, валюта поступает за счет продажи соседней Террате урана и прочих полезных редких ископаемых, добываемых в недрах Сетелены. Причем, эти природные ресурсы идут на нужды тамошнего вершителя власти господина Велегоро в неограниченных количествах.
— Только вот зачем соседней планете столько расщепляемого сырья? — долго оставалось загадкой всем на Сетелене.
В том числе и для господина Ламара ответ на этот вопрос был страшной и неразрешимой тайной до самого последнего дня.
Но как ни высока все же цена продаваемой руды, еще выше могла бы стоить ее добыча в глубинных шахтах. Достичь полной нерентабельности, если бы не…рабы.
Тысячи жалких существ копошились в душном чреве сущего ада, где люди постоянно находятся в условиях жесткого радиационного облучения. Многократно подорожала бы добыча полезных ископаемых и в том случае, если платить рудокопам как следует, и к тому же обеспечивать им при этом, соответствующую защиту. А то неплохо было бы и менять, время от времени, и свежие вахты шахтеров.
Однако подобные мероприятия совсем не заботят верховного владетеля планеты, господина Ламара.
— Простых сетелян и так очень много, — любит заявлять он в кругу приближенных сановников. — Тогда как средств у нас в бюджете, наоборот, слишком мало!
Вот и решил он однажды заявить на всю планету страшные слова, от которых подданные пришли в неописуемое волнение.
Звучали они так:
— Пусть рабы заботятся о себе сами!
Тем более, что имелась, по его мнению, вполне и приемлемая альтернатива:
— Не захотят опускаться в забои добровольно — заставим!
Эти его слова, как показало дальнейшее развитие событий, не разошлись с реальным делом.
Так и превратились глубинные рудники в каторгу, а его рабочие — в жертвы казны Ламара:
— В живых мертвецов. Стопроцентно обреченных на лучевые болезни. И, в конце концов, на смерть.
…Капрал Садив, разглядывая в бинокль место предстоящего боя, вспомнил и то, что, далеко не всем уж так тяжко было в подземных выработках:
— Лишь служащим рудников, обладателям начальственных постов было там все же легче выживать, чем остальным смертным.
Да и никто не скрывал, что только на них имелись в достатке защитные костюмы, респираторы. И даже — благоустроенные квартиры на тысячеметровой глубине особых — жилых горизонтов.
При этом каждую из них надежно защищали толстые свинцовые экраны, предохраняющие сетелян от ионизирующих излучений. Кроме того, любое такое жилье избранных получало мощную систему принудительной вентиляции. Не говоря уже о том, что само начальство, инженеры и техники рудников без ограничений снабжаются высококалорийными продуктами, а своих детей учат в наилучших престижнейших школах, расположенных на поверхности Сетелены.
О потомстве же простых шахтеров и речи не шло. Более того — неукоснительно соблюдался секретный приказ верховного владетеля Ламара о сплошной стерилизации глубинных рабочих. У тех же, кому удавалось ее каким-либо образом избежать, дети умертвлялись сразу по рождению.
И все это, якобы, из самых, что ни есть, гуманных соображений:
— Ради предотвращения появления мутантов.
Главное — цель стоит благая.
— Тогда как за ее достижение можно и пострадать, считает господин Ламар. — Такова и государственная политика Сетелены.
Страшная участь рудокопов хорошо известна Садиву:
— Бывали в прошлом случаи подобные сегодняшнему мятежу.
Успел он наглядеться на их страшные последствия прежде, когда доводилось выполнять нечто подобное.
И еще от того, что видит он рудник воочию далеко не впервые, то вполне наслышан о порядках, царящих на глубине:
— Уж очень много ходит об этом разговоров.
Они-то и дополняли то, что уже хорошо знает капрал отборных лученосцев.
Не раз уже участвовал он в подавлении подобных вот этому мятежей. И хотя, как и все лученосцы, капрал полностью разделяет политику своего правителя Великого Ламара, все же никак не может понять:
— Тупости рудокопов!
Безропотно верят они в один и тот же страшный диагноз медиков, когда им выносят труп очередного младенца:
— Ребенок у вас родился мертвым.
— Я бы вот им показал, убей они моего сына! — вспыхнул было капрал Садив, в разговоре с подвыпившими, как и он сам, приятелями.
Но вовремя прикусил язык. Потому и уцелел в своем нынешнем статусе. Не стал одним из тех, кто гниет заживо на глубине рудных урановых выработок.
С тех пор, на трезвую голову оценив допущенную оплошность, уже не позволяет себе ни какой крамолы. Более того, едва появляется у него в мозгу какое сомнение, тут же отгоняет от себя саму, столь кощунственную, мысль:
— Критиковать режим без оглядки на возможность самому оказаться в среде обреченных.
Вот и теперь наблюдая за местом предстоящего сражения, он старается представлять себе врага не затравленным и униженным непосильным трудом, а как достойного соперника — дерзкого, хитрого и тоже способного на любую жестокость.
Так он прижимает к лицу окуляры оптического прибора, что появились, наверное, круги под глазами. Благо, что разглядывать внешность Садива сейчас некому. Не считая подчиненных. Число кого, судя по всему, вот-вот будет значительно сокращена бунтовщиками.
А тут окончательно стало не до размышлений на отвлеченные темы о жизни на планете и собственном благополучии.
Пора было приниматься за дело.
…Сигнал о начале штурма мятежного рудника поступил сразу после того, как советник господин Берлуг собрал исчерпывающие данные о численности восставших, их планах и возможностях вести оборону.
Сделать это оказалось делом не очень-то хитрым.
Ведь тайные телевизионные камеры, микрофоны подслушивающей сети пронизывали все и вся:
— Как в забоях, так и в подземных казармах рабочих.
