Пикап не остановился.
Они последовали за ним дальше, удаляясь от большого дома по еще одной петлявшей дороге, по широкой искусственной дуге между деревьями, а затем по другой, сменив направление. Наконец выехали на следующую поляну, где на высоком каменном фундаменте над расселиной или ущельем, уходящим на юго-запад, стояла хижина. Здесь деревьев стало заметно меньше и открывался узкий вид на пустые равнины и далекий горизонт. С переднего крыльца волшебный час заката наверняка производил потрясающее впечатление.
Сам дом был построен из аккуратных и самых обычных бревен и походил на детский рисунок с дверью посередине, окном слева и окном справа, с зеленой металлической крышей и трубой. «Цивилизация», — подумал Ричер. Достаточно большой дом. И не на дереве. К тому же расположен далеко в стороне, укрыт со всех сторон и с отличным видом с крыльца. Зачем отдавать такое жилище?
Рядом с домом находился амбар с открытой дверью.
В амбаре стоял старый внедорожник древней модели, прямоугольный, побитый и покрытый ржавчиной и красной пылью так сильно, что она казалась запекшейся.
Ехавший впереди пикап остановился.
Брамалл притормозил рядом.
Парень в ботинках из кожи ящерицы вышел из пикапа, обошел «Тойоту», встал около передней пассажирской двери и распахнул ее.
— Сначала миссис Маккензи, — сказал он.
Она вышла. Парень повел ее по утоптанной тропинке, а потом — по ступенькам крыльца к двери. Он постучал — она в это время молча ждала. Маленькая фигура, решительное лицо, растрепанные волосы.
Изнутри что-то ответили. Ковбой открыл дверь и придержал ее, как служащий в отеле. Джейн секунду постояла, а потом прошла мимо него в дом. Он закрыл за ней дверь, спустился с крыльца и вернулся в свой пикап.
Полная тишина.
Никакого движения.
— Роуз Сандерсон там? — спросил Брамалл.
— Да, — ответил Ричер.
— И ты знаешь это потому, что понял две вещи.
— На самом деле три. Еще одну я не стал упоминать.
— Ты знаешь, что Роуз живет здесь, и тебе известно, что никто в городе не узнает ее сестру.
— И Роуз получила «Пурпурное сердце».
Терри долго молчал.
— Ранение лица, — сказал он.
Ричер кивнул.
— Да, вероятно, так и было, — сказал он.
— Насколько серьезное?
— Настолько серьезное, что никто не узнаёт ее сестру-близняшку. Настолько серьезное, что она постоянно прячется. Настолько серьезное, что она закрывалась в спальне, когда кровельщик находился в доме.
* * *
Брамалл сидел в машине, но у Ричера все затекло, и он выбрался из «Тойоты», чтобы пройтись и немного размяться, как сделал на стоянке грузовиков в Висконсине. Он вынул из кармана кольцо — золотая филигрань, черный камень, крошечный размер. «С.Р.С. 2005 год». На фоне огромных пустых пространств оно выглядело невозможно тонким, изысканным и изящным.
Джек подошел к краю ущелья, чтобы насладиться видом, открывавшимся на пятьдесят миль. Кусочек Колорадо, но по большей части Вайоминг. Разреженный чистый воздух, бескрайние рыжевато-коричневые равнины, остроконечные деревья, скалистые отроги, туманные горы… Все застыло в неподвижности. Ричер почувствовал себя одиноким на пустой планете. Он вполне мог представить, что здесь имеет смысл прятаться. Никого не видеть. И никто не увидит его самого. Лучшего места не придумаешь.
«Быть может, она не хочет, чтобы ее нашли».
Он повернулся, подошел к гаражу и посмотрел на старый внедорожник, древний «Форд Бронко». На такой же машине он ехал из Каспера в Ларами с парнем, который при помощи бензопилы превращал бревна в скульптуры. Та машина имела базовую комплектацию, но внедорожник Роуз Сандерсон оказался еще проще. Ветер и песок выскребли его до голого металла, и тот выглядел так, словно превратился в простейшую руду. Его покрывала корка и вмятины, и на нем остались следы прежних столкновений — ни одна панель не была ровной. Лысые шины. Капот окутывает запах бензина.
Ричер вернулся к «Тойоте». К этому моменту Маккензи провела в доме уже час. Брамалл опустил окно — вероятно, чтобы подышать воздухом. Разреженным и чистым, теплым на солнце и прохладным в тени.
— Один из таких дней, — сказал бывший фэбээровец.
— Я проснулся с дурным предчувствием, — ответил Джек.
— С активными клиентами всегда возникают проблемы. Я мог бы ее подготовить. Мог бы немного облегчить для нее ситуацию.
— Пожалуй, работа сделана. Не уезжай без меня. Мне нужно добраться до города, — сказал Ричер.
— После того, как ты отдашь ей кольцо.
— Теперь это уже не имеет значения. Только не при нынешнем раскладе. Миссис Маккензи может отдать его ей.
— Я не собираюсь уезжать прямо сейчас, — сказал Брамалл. — Частично из-за того, что миссис Маккензи, как мне кажется, захочет продлить мой контракт. Ей потребуется помощь. И если не помощь детектива, то она наверняка рассчитывает, что я довезу ее до отеля. Или до аэропорта.
— Твой телефон здесь работает?
— Две черточки, если повернуться в сторону ущелья.
— А дом расположен именно так, — заметил Ричер. — Она могла звонить отсюда. Когда сказала: «Заткнись, Сай, я говорю по телефону». Либо отсюда, либо из дома Портерфилда. Один из двух вариантов.
— Ты хочешь расспросить ее про Портерфилда? Здесь я согласен с большинством. История с медведем — почти наверняка чушь.
— План изменился, — сказал Ричер. — Из-за активного клиента. История с Портерфилдом отошла на задний план, когда сестры воссоединились. Теперь Роуз не будет с нами говорить. Ей это даже в голову не придет. Да и зачем? Когда давно потерянная сестра-близнец приходит к твоей двери, ты не станешь приглашать водителя такси в дом. И не будешь вести с ним вежливые беседы.
— Но ты хочешь знать всю историю, — заметил Брамалл.
— Я уже почти знаю, — ответил Ричер. — Я добрался до точки, в которой она заканчивается, — примерно в двадцати милях от места, где дорога заходит в тупик.
* * *
Двадцать минут спустя дверь распахнулась, Маккензи вышла на крыльцо, повернулась и закрыла ее. С минуту она стояла и дышала, медленно и глубоко. Потом спустилась на дорожку и зашагала к машине. Брамалл и Ричер встретили ее и сразу поняли, что она плакала.
Сначала Джейн ничего не говорила. Казалось, она потеряла дар речи. Ее губы двигались, она издавала какие-то звуки, но не могла произнести ни одного внятного слова.
— Успокойтесь, — сказал Терренс.
Женщина сделала глубокий вдох.
— Моя сестра хотела бы поговорить с вами, мистер Ричер, — сказала она.
Джек посмотрел на нее, сначала с удивлением. Собрался было задать вопрос, но передумал — а что он мог сказать? Ей очень плохо? Все еще хуже, чем вы предполагали?
