— Не вызывает сомнений, что ордер на арест недействителен после смерти подозреваемого. Так что теперь это уже история из прошлого. Вам следует все забыть. Однако я уверена, что вы так не поступите. Моя сестра сказала, что вы по-прежнему мыслите как полицейский. Вы ничего не забываете. Вероятно, вы думаете, что я его убила. И у вас есть все основания. Мы некоторое время жили вместе. Статистика не лжет.
— Вы его убили?
— В некотором смысле.
— В каком?
— Вам лучше не знать, — сказала Сандерсон. — Иначе вы захотите что-нибудь сделать.
— Такие вещи неразумно говорить человеку, который ничего не забывает.
Роуз не ответила. Она только дышала. Глубокие, долгие, медленные вдохи. В ее мире все было хорошо. Ричер читал отчет, в котором наркоманы рассказывали, что эйфория от наркотика не сравнится ни с чем.
— Сай получил ранение в пах, — снова заговорила Сандерсон.
— Я сожалею, — отозвался Ричер.
— Не самое привлекательное место, — продолжала женщина. — Пожалуй, хуже только ранение в лицо, которое может изуродовать человека. Однако его сумели зашить. И все работало. Он мог заниматься сексом. Если не считать того, что один из швов начинал кровоточить. При определенных обстоятельствах. Из-за того, что в паху по ходу дела повышается кровяное давление. В результате было довольно много грязи.
Ричер ничего не сказал.
— И еще, когда он получил ранение, началось заражение, — продолжала Роуз. — Сай носил форменные брюки, не снимая, с тех самых пор, как покинул Калифорнию, и они были ужасно грязными. Пуля занесла инфекцию с одежды в рану. Такое часто случается. Если зараза туда попадает, избавиться от нее очень трудно. Должно быть, микробы умнее нас.
— Это было двенадцать лет назад.
— Сай начал ходить по врачам, но они ему не нравились, и в конце концов он стал сам заботиться о себе.
— Как и вы, — заметил Ричер.
— Да, я такая же, как он, — сказала Сандерсон. — Он показал мне, что нужно делать. Показал все. И врата смерти. Врач предупредил его, что кровоточащий шов может с высокой вероятностью разорваться в любой момент, так что каждую ночь он мог истечь кровью и умереть. Сай сказал, что научился с этим жить. А потом даже полюбил свое состояние. В конце и я стала к этому относиться так же. По большей части.
— Интересный образ жизни.
— Он говорил мне, что со мной чувствовал себя в безопасности. Но я никогда не понимала почему. Он считал меня хорошим человеком или думал, будто я перед ним в долгу из-за внимания, которое он мне оказывал, потому что я выгляжу еще отвратительнее его. Я не могла позволить ему так думать. Или мне пришлось бы с ним согласиться, принять то, что я нуждаюсь в специальных одолжениях. Чего я никогда прежде не делала. Так зачем было начинать сейчас?
Ричер ничего не ответил. Довольно долго Роуз сидела молча, а потом снова вздохнула. Долгий низкий звук полного удовлетворения. Она положила руки за спинку скамейки, и правая оказалась рядом с плечом Ричера. Сандерсон откинулась назад и посмотрела в небо.
— Насколько важно женское лицо? — спросила она.
— Для меня?
— К примеру.
— Не особенно, так мне кажется, — ответил Ричер. — Я считаю, что самое главное — глаза. Дома кто-то есть или никого нет. И ты либо хочешь постучать в дверь, либо нет.
Сандерсон слегка привстала и повернулась на скамейке, чтобы оказаться к нему лицом, а потом расстегнула «молнию» серебристой куртки примерно на три дюйма, сняла капюшон, и ее волосы рассыпались по плечам. Как у сестры, только у Роуз волосы были короче. Может быть, в них было больше седины, но они так же струились. И так же окаймляли лицо.
У нее были зеленые глаза, и в глубине этих глаз плескалось мечтательное удовлетворение. И еще они слегка искрились, словно мерцающий солнечный свет в лесном ручье. Но Ричер увидел в них горький смех. Она смеялась над ним, и над собой, и над всем огромным миром.
— У нас одинаковые звания, поэтому мне позволено произнести следующие слова, — сказал Ричер. — С тревогой, но позволено. Я бы постучал в вашу дверь.
— Очень мило с вашей стороны, — ответила Роуз.
— Я серьезно, и уверен, что у Портерфилда все было серьезно. И он не будет единственным. Люди реагируют по-разному.
Сандерсон вновь надела капюшон и заправила под него волосы.
— Вам следует начать делать внутривенные вливания, — заметил Джек. — Именно фольга придает вашему лицу жуткий вид.
— Но сначала мне нужно пережить ночь, — заметила она.
— Шериф Коннелли нашел в коробке десять тысяч.
— Сай не верил банкам. Он предпочитал наличные. В коробке лежало все, что у него осталось. Банки потеряли остальное, пока я находилась за океаном. Возможно, он не доверял им по этой причине.
— Насколько хватило бы десяти тысяч? — спросил Ричер.
Роуз вздохнула, все еще всем довольная.
— Не слишком надолго, — ответила она. — В особенности если учесть, как мы обращались с деньгами. К тому же иногда приходилось покупать еду. И он без конца платил парню, который чинил крышу.
— Почему вы перестали звонить сестре после того, как он умер?
— Ну, это просто, — ответил женщина. — Мое положение ухудшилось. Мне пришлось продать телефон.
— В его дом вломилось АТО?
Сандерсон кивнула.
— Они опоздали на вечеринку. Цирк уже закончил выступление, когда они появились. Но они получили то, что хотели.
— И что же они получили?
Сандерсон не ответила — она лишь отмахнулась от его вопроса, словно тот не имел значения.
* * *
Сотовый телефон Накамуры зазвонил. Это был ее приятель из отдела компьютерных преступлений.
— Скорпио начал звонить, — сказал он. — Во всяком случае, мы считаем, что это Скорпио. Нагрузка линий связи такая же, как три дня назад. И снова по тому же номеру, с которого пришло текстовое сообщение о новом Билли.
— Он все еще в своем офисе, — сообщила Глория.
— Он делает это дистанционно. Все происходит немного к северу отсюда. Я полагаю, что парень, приславший текстовое сообщение, — это его человек на месте.
— Мы можем подключиться к его компьютеру?
— Мы уже подключились. Это называется Интернет. Однако у него есть брандмауэр. Мы можем взломать его, но нужно несколько дней.
— Водитель должен быть его человеком, — сказала Накамура. — Того самого призрачного грузовика, который никогда не покидает территорию фабрики. Вот только это совсем не так. Парень должен знать, куда следует ехать.
— Интересно, помнят ли они про отчеты о занятости, — отозвался ее приятель. — Им необходимо исправить часы работы этого водителя и пройденные им мили. Тут у нас может быть шанс.
