— У нее правильное отношение?
— В каком смысле? — не понял Ричер.
— Вы можете говорить свободно?
— Конечно.
— Я почему решил позвонить — мы нашли косвенное упоминание о документе, связанном с медицинской этикой. Армейский психиатр опубликовал работу. Его обвинили в том, что он не сумел скрыть личность пациента. Речь шла о женщине-офицере, получившей тяжелое ранение лица. Во время инспекции на местах, в которой она не должна была принимать участие. Она заменяла другого офицера. Исключительно в виде личного одолжения. Операция не имела к ней никакого отношения. Офицер оказалась там из-за того, что какой-то придурок получил другое назначение. Расследование установило, что он был его категорически недостоин. Тот офицер покончил с собой, как только начали задавать вопросы. Оказалось, что он трахался с какой-то афганской шлюхой, в то время как одну из самых красивых женщин в армии изуродовали. В статье шла речь о ее психологической борьбе — она пыталась считать себя раненной во время исполнения служебных обязанностей.
— Женщину звали Роуз Сандерсон? — спросил Ричер.
— Все это произошло, когда она находилась в госпитале. Она сказала, что публичность ее огорчает.
— Она об этом не упоминала, — заметил Ричер.
— Важный фактор, — сказал генерал. — Она чувствует, что ее предали.
* * *
В одиннадцать часов территория все еще оставалась темной и тихой. Ничего другого Ричер и не ожидал. По его теории, все собирались в течение примерно двадцати минут, и в полночь начиналась бешеная активность. А потом снова наступала тишина. Вот почему Джек ни о чем не тревожился. Во всяком случае, пока. Если только он не совершил серьезной ошибки и дилеры не приезжают в совершенно другое место, в нескольких милях отсюда, не похлопывают прямо сейчас друг друга по плечам и не открывают багажники и откидные задние борта грузовиков, где пустые, голодные пространства ждут своего часа.
Возможный вариант.
Ричер ждал.
В одиннадцать тридцать ничего не изменилось. Полнейшая темнота и тишина. Пока всё в порядке. Логика не нарушена, осталось подождать еще немного. Теперь уже скоро. На эту тему полно самых разных пословиц. Когда наступает критический момент. Кульминационный. Шины встречаются с дорогой. Впервые в жизни Ричер обратил пристальное внимание на поведение своего тела. Он чувствовал, как растет напряжение, ощущал автоматическую реакцию, биологические алгоритмы, которые конвертировались в сфокусированную силу и агрессию. Кожу его головы начало покалывать, электрический импульс прошел по рукам и пальцам. Зрение стало более четким, а сам он — больше, жестче, быстрее и сильнее.
Он знал, что Сандерсон наверняка испытывала такие же чувства. Интересно, как они сочетаются с фентанилом? Ричер надеялся, что у нее всё в порядке.
И тут он увидел свет фар на служебной дороге.
Глава 46
Свет фар был тусклым и желтым, из чего следовало, что машина старая. Они находились на приличной высоте и достаточно далеко — значит, сюда ехал старый автомобиль обычного размера, а вовсе не огромный грузовик. И не крупный внедорожник. Он подъехал к зданию, и в отраженном свете стало видно, что это седан, которому исполнилось лет двадцать. В форме пули. Тусклая краска неопределенного темного цвета. Без колпаков на колесах. Сломанная антенна.
Седан дал задний ход, аккуратно припарковался в стороне, чтобы никому не загораживать дорогу, и из него вышел мужчина. Возраст — около пятидесяти. Раздавшаяся талия, волосы смазаны маслом, одет в синие джинсы и серую толстовку с какой-то надписью из одного слова — вероятно, названием фирмы. Он подошел к поднимавшейся двери и что-то сделал ключом. А потом присел на корточки, как тяжелоатлет, потянул дверь вверх, и та с лязгом, постепенно набирая скорость, поползла, словно сработал противовес.
Мужчина вошел в гараж, и через минуту повторился тот же глухой звук, когда поднялась дверь с другой стороны. Внутри гаража, слева, стояли ряды огромных снегоочистителей. Справа оставалось пустое пространство. Кто-то расчертил мелом на бетонном полу расположенные по диагонали места для парковки. Они были пронумерованы от одного до десяти. Место номер один находилось с дальней стороны. Десятка — у ближнего въезда.
Мужчина в толстовке вернулся к своей машине, распахнул дверцу, наклонился и взял планшет с зажимом с пассажирского сиденья. К нему была прикреплена ручка на шнурке. Какой-то список. Мужчина вернулся в гараж и занял место возле входа.
«У дверей будет стоять охранник».
Он вытащил пистолет и проверил затвор.
Одиннадцать сорок одна, поздний вечер.
Четыре минуты спустя на служебной дороге снова появился свет фар. Выше, шире и ярче, чем у старого седана. Внедорожник «Додж Дуранго» сразу повернул к двери в гараж и остановился рядом с охранником. Опустилось стекло. Прозвучали какие-то слова. Охранник проверил список на планшете и жестом показал, что внедорожник может заезжать внутрь. «Додж» припарковался по диагонали, на одном из отмеченных мест.
Через минуту по служебной дороге проехал ржавый «Сильверадо», который был не в лучшем состоянии, чем старый автомобиль Стакли. Вот только у него отсутствовал внешний багажник. Кузов закрывал плоский виниловый чехол. Вскоре появился еще один автомобиль — старый, черный, полноприводный. Обе машины припарковались внутри.
Когда до двенадцати осталось пять минут, девять из десяти обведенных мелом парковочных мест были заняты. Лишь номер пять остался пустым. Охранник в толстовке не выглядел встревоженным. Правила есть правила. Остальные девять водителей ждали у своих машин и выглядели вполне довольными жизнью. Теперь каждый получит немного больше товара.
Охранник посмотрел на часы.
Зазвонил его телефон.
Мужчина послушал и произнес:
— Две минуты, парни. Он уже на подходе.
Две минуты спустя на дороге появился быстро ехавший большой белый фургон, который резко затормозил. Водитель чего-то ждал. У грузовика были номера штата Нью-Джерси. Мужчина в толстовке подал ему знак и забежал внутрь здания. Фургон повернул и проехал вдоль стены гаража, от начала до конца, а после этого снова свернул, немного неуклюже, въехал через противоположную заднюю дверь и остановился напротив парковки номер один. Охранник пробежал весь гараж и встретил водителя грузовика, который спрыгнул на бетонный пол.
* * *
И это полностью изменило план Ричера. Потом он отчаянно ругал себя за то, что не разобрался в начерченных мелом местах для парковки, изначально решив, что они соответствуют географическим регионам или длительности службы. Какая-то традиция или льгота. Или разметка не имела никакого специального смысла. Может быть, кто-то просто захотел развлечься. Сначала ты рисуешь места для парковки — почему бы не приписать им номера? Чтобы все выглядело профессионально.
Но на самом деле они были выстроены по старшинству. Нечто вроде статусной лестницы. Может быть, номер один получал парень, имеющий наибольший объем продаж. Как лучший продавец недели. Как приз. Частью которого являлось право на быстрый отъезд. Тебя первым обслуживают, ты первым уезжаешь. Неплохой стимул.
