Через вход в большой шатер пробивался теплый заманчивый свет, и Сарган ускорил шаги. Однако прежде, чем он смог зайти, под навесом на его пути встала охранница. Осторожно, чтобы не намокнуть, дириец отодвинул капюшон немного назад, чтобы стало видно его лицо.
— Ты? — удивленно спросила охранница.
Ее лицо было в тени, а свет из шатра ослеплял Саргана, так что он не мог узнать ее.
— Прости, — попросил дириец и сощурил глаза.
Белые волосы свидетельствовали о том, что это была масридка. Она немного повернула голову. Свет осветил лицо и резко оттенил. Прошло несколько мгновений, прежде чем Сарган узнал ее:
— Маиска!
— А ты… Вы — Сарган, писарь из Дирийской империи.
— У меня был небольшой скачок в карьере, — честно ответил Сарган, когда вспомнил о том, как в прошлом году он обманул эту молодую женщину в вопросе своей профессии.
На него нахлынули воспоминания о ночах, проведенных вместе. Маиска всегда знала, чего хотела. С трудом ему удалось подавить усмешку.
— Тогда ваши рыжие волосы действительно принесли вам удачу.
— А ты от караула у ворот в Турдуе поднялась до личной охраны марчега? Возможно, мои рыжие волосы принесли удачу нам двоим? — ответил Сарган и подмигнул юной масридке.
— Я не хочу задерживать вас, господин.
— О, ты меня не задерживаешь. Ну, разве что совсем немного, — признался Сарган. — Возможно, мы сможем продолжить наш разговор, когда собрание закончится.
С вежливым поклоном воительница отошла в сторону и склонила голову, в то время как Сарган прошел в шатер. «Наверное, Балаоса хватит удар, если я встречусь с масридкой, — со вздохом подумал дириец. — Постоянная личная охрана делает флирт невозможным». Неожиданно ему в голову пришла мысль, что, возможно, это не враги дали ему в поездку Балаоса, а его жены.
— Неужели трудности пути такие тяжкие, Сарган? — язвительно спросила Флорес и подняла кубок в знак приветствия.
— Что?
— Ваш вздох. Такой глубокий и долгий, как будто вам приходится нести все тяготы этого мира.
— Нет. Мне приходится терпеть только погоду во Влахкисе. Хотя иной философ сказал бы, что было бы проще взять на себя все заботы, чем еще один день переносить этот океан, низвергающийся с неба, который вы называете просто дождем.
— Я могу подарить вам свой плащ, легат, — холодно ответил Тамар.
Марчег сидел на простом табурете и держал карту на коленях. Он нахмурил лоб и напряженно смотрел на расписанный пергамент. «Он не переносит меня, — весело подумал Сарган. — Он пытается скрыть это, но у него не очень хорошо получается».
— Нет, спасибо. Мой господин, Золотой император, обеспечивает меня всем, что мне нужно. Но ваше предложение, естественно, делает мне честь, марчег Бекезар.
Масрид озадаченно посмотрел на него, но Сарган улыбнулся обезоруживающей улыбкой.
— А где другие члены совета? — спросил дириец и снова движением руки отослал Балаоса из шатра.
— Мы созовем их немного позднее, — пробормотал Тамар, и Флорес объяснила, показав глазами на масрида:
— Мы хотели сначала посмотреть, какие возможности у нас остались. Тогда совет продлится не так долго.
— Очень разумно. И?
Теперь была очередь влахаки вздохнуть.
— Собственно, есть только два пути: запад и восток. Мимо Полеамта или мимо бывшего монастыря Стариг Яцек.
— О возвращении речь не идет, да? — на всякий случай уточнил дириец.
О монастыре у него сохранились неприятные воспоминания. Там он попал в руки Цорпада, который оказался неимоверно тяжелым хозяином.
— Нет, ведь тогда мы попадем прямо в руки Сциласа. Мы должны добраться до Мардева. Но независимо от того, куда мы пойдем, мы даем марчегу Ласцлару возможность подойти к нам на опасно близкое расстояние. Полеамт находится на западе, но, чтобы добраться до дороги на Полеамт, нам нужно где-то полдня маршировать назад. Тогда. Сцилас будет на расстоянии меньше одного дня. Достаточно близко, чтобы напасть на нас.
— А восток?
— Туда не ведет никакая дорога, есть только одна или две старые, наполовину заросшие. Нам придется продвигаться по трудной местности, да еще с обозными повозками.
— Но такие же проблемы будут и у Сциласа, не так ли?
— Да, — наконец подключился к разговору Тамар. — Поэтому восток представляется нам лучшей возможностью.
Сарган вопрошающе посмотрел на Флорес, которая медленно кивнула.
— Вероятно. Пока Сцилас заметит, что мы поменяли направление, мы уже будем в Мардеве.
— Ты сомневаешься, — констатировал Сарган, увидев обеспокоенное выражение лица Флорес.
При таком фамильярном обращении Тамар еще больше помрачнел. «Ах, так вот в чем здесь дело! — понял Сарган. — Он воспринял мое предложение Флорес серьезнее, чем я сам». Он злорадно вздумал назвать влахаку еще каким-нибудь ласкательным именем, но потом решил не делать этого. «Все же мне не хотелось бы познакомиться с секирой молодого, но такого горячего человека».
— Нам нужно будет пересекать дикую местность без дороги, — тем временем объяснила влахака. — Но с севера прямо к брошенному монастырю ведет дорога. Если Сцилас пойдет по ней…
— Если он знает, куда мы хотим, то он может просто отрезать нам путь, не важно, куда мы повернем, — взорвался Тамар.
Он посмотрел на Флорес и Саргана, затем снова откинулся назад и потер виски.
— Мы можем только надеяться, что будем достаточно быстры.
— Но если оползень был делом рук Сциласа…
Саргану не нужно было заканчивать предложение. Лавина заблокировала им прямой путь; теперь армия должна была искать другую возможность попасть в Мардев. Возможно, Сцилас как раз это и планировал.
— У нас нет другого выбора, и не имеет никакого смысла обсуждать это, — мрачно сказал Тамар.
— Восток? — спросила Флорес.
— Восток, — подтвердил марчег и позвал Маиску, которой приказал созывать совет.
— Пусть духи помогут нам, если мы приняли неправильное решение, — сказала Флорес и покорно покачала головой.
«Если здесь вообще есть правильное и неправильное решение, — в мыслях добавил Сарган. — При пожаре сгорает как сухой ствол, так и мокрые ветви. Иногда зло подстерегает везде, и можно выбирать лишь меньшее зло».
47
Дикое бегство сделало подземный мир еще более опасным, чем он был до этого. Вой преследователей звучал то ближе, то дальше, однако слышался постоянно. И он изнурял и человека, и эльфа, и троллей. Стен видел страх в глазах больших существ, даже если они вели себя воинственно.
Пард приказал своему племени бежать, и привалы делались очень редко и ненадолго. Тролли были выносливыми, и Тарлин тоже переносил напряженный бег без жалоб. Стен чувствовал каждую мышцу в своем теле, но тоже не жаловался. Годы борьбы против Цорпада не прошли даром, и он привык бежать даже при полном изнеможении.
