Естественно, Флорес приходилось признать, что события последних недель подавляли дух. Но она чувствовала также груз ответственности, который неожиданно лег и на ее плечи.
Даже если они уйдут от Сциласа, война на следующий год будет продолжена с такой же жестокостью, а потому и неопределенным концом. Страна и ее жители будут и дальше страдать. «Но у нас нет других возможностей. Мы, влахаки, не будем больше никому покоряться и переносить новое господство. К тому же наша свобода слишком дорогой ценой досталась нам; слишком много людей погибли за это». На мгновение Флорес замерла. «О духи, я уже начинаю рассуждать как Стен и Нати!» От такой мысли она улыбнулась, даже если воспоминания о Натиоле все еще были болезненными. Она знала, что мятежник в этот момент гордился бы ею, если бы остался жив. И сейчас она понимала его лучше, чем когда бы то ни было раньше.
С тех пор как они дошли до отрогов Соркат, погода стала еще холоднее. Несомый ледяным ветром, который дул с самых вершин заснеженных гор, дождь бил по марширующим солдатам, которые защищались от него, кто как мог.
Несмотря на все эти трудности воины продолжали идти, так как их единственная надежда была возложена на легендарную крепость Деза, которую воеводы в течение вековой борьбы против масридов укрепили до такой степени, что она считалась неприступной. Флорес вместе со Стеном всю свою юность провели в крепости, которая возвышалась на плато над одноименным городом. Оба, и город и крепость, находились в конце долины Деза и были защищены несколькими мощными стенами. Так что, прежде чем напасть на саму крепость, врагам нужно было сначала преодолеть их.
Флорес тоже все надежды возлагала на Дезу, так как она устала от борьбы и скачки. При этом она знала, что марш для простой пехоты был еще хуже. Это можно было видеть по промокшим насквозь плащам, осунувшимся лицам, пустым глазам.
Тут звук копыт лошади, скачущей галопом, отвлек Флорес от ее мыслей. Им навстречу на всем скаку несся масрид. Комья земли летели в воздух; мужчина низко наклонил голову, чтобы защитить глаза от дождя. И только на расстоянии нескольких шагов он натянул поводья и отклонился назад. Животное чуть не упало; копыта заскользили по мокрому грунту, однако масрид откинулся в сторону и тем самым удержал равновесие. Когда лошадь наконец остановилась, всадник крикнул:
— На авангард напали!
Тамар сразу же подскочил к нему и схватил его за руку:
— Кто? Сколько?
— Кавалерия, вецет. Несколько десятков, — задыхаясь, еле выговорил гонец.
— Кто ведет авангард? — спросила Флорес.
— Рурьос, — ответил Тамар и развернул лошадь.
Марчег приподнялся на стременах и крикнул:
— Скачите вперед! Подготовьтесь к бою!
Флорес повернулась к группе влахаков, которые маршировали в начале колонны:
— Быстро следуйте за нами, но будьте осторожны, это может быть засада.
Затем она пришпорила свою лошадь и последовала за Тамаром, который уже скакал вперед посреди своей гвардии. Бросив взгляд через плечо, влахака увидела, как всадники обгоняют колонну слева и справа и постепенно присоединяются к ним.
Холодный дождь хлестал по лицу, словно бесконечная череда маленьких уколов, пока кожа не стала такой холодной, что Флорес ее почти не чувствовала. Они скакали отчаянно быстро вдоль дороги, а размягченная земля была опасной. Влахака по лицу Тамара видела, что для него они продвигались вперед слишком медленно, но даже самым умелым всадникам масридов приходилось покоряться погоде.
Несмотря на шум дождя, Флорес скоро услышала звуки борьбы. Когда они уже приближались и им осталось совсем немного проехать через лес, влахака увидела схватку. Авангард был оттеснен на склон, и они выстроили там стену из щитов. Снизу к ним снова и снова подъезжали всадники в легких доспехах и пускали стрелы в сторону защищающихся. «Сцарки, — узнала врагов Флорес. — Стрелки». Пехота отдельными выстрелами защищалась, но среди них было слишком мало стрелков, да и постоянная влага плохо сказалась на состоянии тетивы. Знамена авангарда висели мокрыми, а весь склон был изрыт ногами и копытами.
Тут из леса прорвались самые первые ряды масридов и устремились на напавших. Враги заметили это, когда Тамар громко выкрикнул военный клич своего дома:
— Бекезар!
На мгновение стрелки замерли в нерешительности, но затем все как один обратились в бегство. Масриды поскакали за ними во главе с Тамаром, который летел в головокружительном галопе с секирой в руке, наклонившись низко к шее своего жеребца. Флорес же придержала свою лошадь, так как не могла и надеяться догнать их на такой скорости, и вместо этого она поскакала к авангарду на склоне, ряды которого открылись.
Некоторые воины отставили в сторону тяжелые щиты, другие завалились, усталые, просто на землю. Раненых уносили и обрабатывали их раны.
— Где Рурьос? — спросила Флорес первого встретившегося ей солдата, который молча указал в центр медленно распадающейся формации.
С неприятным чувством в желудке Флорес поскакала дальше, пока не прибыла на небольшое открытое место, где несколько человек уже заботились о раненых. По левую сторону от влахаки помощники складывали убитых, в то время как священник культа Альбус Сунас стоял на коленях возле погибших и молился. Его когда-то белоснежное одеяние теперь было грязным, мокрым и забрызганным кровью, однако его присутствие, казалось, придавало сил и отваги масридам.
Когда он закончил молитву над погибшими, то пошел к раненым, утешая их и используя свой дар, чтобы очистить их раны огнем. От криков тех, кого он лечил таким образом, у Флорес звенело в ушах.
Потом влахака обнаружила Рурьоса, который сидел на земле и ругал фельдшера, который как раз занимался плечом баро. Из доспехов старого воина торчала стрела. Лекарь, бледный молодой человек с длинными светлыми волосами обеспокоенно смотрел на Рурьоса, схватив стрелу клещами.
— Выглядит как военная стрела, господин. Иначе бы она так глубоко не прошла сквозь доспехи. Значит, на ней не должно быть крючка.
— Проклятье, юноша, закрой свой рот и просто вытащи эту проклятую вещь. У меня нет желания слушать твои речи в то время, как из меня торчит деревяшка.
Получив подобный выговор, фельдшер сглотнул и резко вытащил стрелу. Рурьос застонал, но стиснул зубы.
Фельдшер отложил клещи со стрелой в сторону и начал расстегивать ремни доспехов. Но при этом он действовал так неумело, что Флорес не удержалась, подскочила и оттолкнула его в сторону.
— Я сделаю, — объяснила она, увидев возмущенное выражение лица молодого человека.
Она быстро отделила плечевые пластинки от нагрудных. Стрела вонзилась в тело на расстоянии в палец от края нагрудной пластинки и пробила плечевую. Камзол на ватине и металл пластин предотвратили самое худшее. Но тем не менее стрела точно вошла в тело на целый палец. Дрожащими руками фельдшер обработал рану и наложил Рурьосу простую повязку.
