Раздался вой, вой троллей Анды, полных гнева и ненависти.
— Вы слышали его? Мы уходим отсюда! — приказал Турк и хотел было отвернуться, но Стен крепко взял его за руку:
— Что он делает?
— Он остановит их, — ответил Турк, затем повернулся к своим троллям: — Возьмите раненых.
— И возьмите эльфа, — прошептал Керр. — Ему здесь совсем не место.
Тут со стороны туннеля донесся треск, потом еще раз. В сумеречном свете Висиния смотрела на Парда, который изо всех сил бросался на стену скалы. Массивная фигура большого тролля выбивала каменные блоки из стены, поднялись клубы пыли, светлое облако измельченного камня. Пард снова и снова наваливался всей силой на стену; Висиния могла чувствовать эти удары по вибрированию пола.
— Побежали! — крикнул Турк и побежал.
Тролли последовали за своим предводителем. Они потащили с собой раненых. Керру тоже нужна была помощь, и один из них закинул тело Тарлина на плечо. Только Висиния не могла оторвать взгляда от Парда, который один стоял в проходе и бил по твердой скале.
Стен взял ее руку в свою.
— Пойдем, — тихо попросил он.
И только когда массивную фигуру тролля поглотили клубы пыли, влахака последовала за своим мужем из пещеры. Затем позади них раздался оглушительный грохот.
56
Небо выглядело словно жидкий свинец. И только когда над плотными тучами взошло солнце, серый мир вновь приобрел свои очертания и цвета. Влажная прохлада утра легла на душу Саргана. У него было ощущение, словно на него направлены глаза всех солдат лагеря. Пока Балаос и его силки подготавливали лошадей, Сарган неподвижно стоял под навесом и невозмутимо смотрел на свою охрану. Лишь несколько капель дождя попало на дорогие одежды, которые дириец надел сегодня. Еще до того как утренний свет окончательно прогнал сумерки, Балаос вернулся к Саргану и доложил:
— Все готово, повелитель.
— Очень хорошо. Подождите меня.
Силк отошел назад с поклоном, в то время как Сарган пошел через лагерь. Посередине линий воины меж трех подпорок натянули навес, который служил только для защиты от дождя. Под навесом сейчас как раз были Флорес и Тамар, обсуждая возможный ход битвы, когда Сарган подошел к ним.
— Я хотел попрощаться с вами, — заявил он.
— Ну, что ж, — ответил Тамар, которому с большим трудом удавалось сдержать свою радость от услышанного. — Ничто не должно задерживать путешествующих. Пусть Божественный свет освещает ваши пути, легат.
— И пусть боги подарят вам везение.
Бросив непонятный взгляд на Флорес, масрид отвернулся и направился к баро Рурьосу.
— Не унывай, — прошептала влахака Саргану.
— Что?
— Не все здесь такого плохого мнения о посланнике Дирийской империи, как марчег.
— Приятно узнать, — с кислым видом ответил Сарган. — Но я уверен, что у марчега Бекезара есть веские причины для таких чувств.
— Он просто всех, кто не за него, сразу же считает теми, кто против него.
— И кроме того, он ревнив, словно влюбленный кот, — пробормотал Сарган.
Флорес сначала озадаченно посмотрела на него, затем гневно сдвинула брови, но в конце концов усмехнулась.
— Ревнив? Мне кажется, твоя самоуверенность немного пострадала от постоянного дождя, а? Тамар просто не знает тебя так хорошо, как я. Я знаю, что битва — это неподходящее место для Саргана.
— Мне просто напомнили о том, что я представляю сейчас больше, чем только самого себя. Мое присутствие не требуется и никому не принесет пользы. Оно скорее становится опасным. Поэтому я должен уехать. Я — Золотая империя.
Флорес весело подняла одну бровь.
— Это не мои слова, — уточнил Сарган и скромно посмотрел в землю.
Край его золотого одеяния уже был испачкан вездесущей грязью.
— А моих подчиненных.
— Конечно.
— В любом случае я желаю тебе большой удачи.
— Спасибо. Если следующие дни пройдут не очень удачно, то тогда, возможно, я приму твое предложение.
Сарган в сомнении начал ломать себе голову над тем, какое предложение она имела в виду. «Неужели я вижу здесь свет на горизонте и у меня все же появится четвертая темпераментная жена?» Но когда Флорес увидела его выражение лица, то тут же пояснила:
— Путешествие в империю.
— Правда? И ты оставишь Влахкис позади? И юного марчега вместе с ним?
— Нет, — вздохнула Флорес. — Наверное, нет. По крайней мере, пока я здесь нужна. Но мысль очень заманчивая.
— Я сдержу свое слово.
— Это я знаю. Поэтому ты должен еще кое-что пообещать мне.
— Да?
— Если мы проиграем, тогда ты должен попытаться найти моего брата и Висинию. Стен должен узнать, что его жена еще жива. Он никогда не покинет Влахкис, пока будет жив, но если все наши надежды рухнут, тогда ты должен спасти Висинию. Пока страной будет править Сцилас, она нигде здесь не будет в безопасности. Ведь Висиния — последняя боярыня Дабрана и наследница титула воеводы. Обеспечь ей и ее ребенку защиту империи.
Настоятельный тон и сама просьба удивили Саргана. «Видно, дела у них обстоят совсем плохо, раз она хочет доверить мне судьбу своей невестки. А ребенок Висинии? Друг Стен явно думал не только о восстановлении хозяйства в своей баронии. Знает ли он об этом?» Однако не задав ни одного из этих вопросов вслух, он лишь сказал:
— Я попытаюсь.
— Спасибо. И доброго пути тебе, Сарган.
Мгновение он еще смотрел на влахаку. Чувства сдавили ему горло. Потом он развернулся и, не сказав больше ни слова, пошел назад к ожидающему его Балаосу. Все еще молча дириец сел в седло. Пока он шел через ряды солдат, на него действительно были обращены все глаза. Сарган держал голову прямо и не показывал ни малейшего волнения. За эту ночь не дезертировал ни один солдат, но он чувствовал тоскующие взгляды воинов и легко мог прочитать их мысли. «Они очень хотят оказаться сейчас на другом месте. Даже если речь Тамара связала их с ним до самого конца, они боятся битвы».
Маленькая группа из империи медленно скакала вниз по взрытому склону, прямо к солдатам Сциласа, которые с первыми лучами солнца вновь заняли позицию.
— А у нас вообще есть знамя? — спросил Сарган, когда увидел, как в ряды под ними пришло волнение.
— Нет, повелитель.
— Возможно, нам нужно было позаимствовать хотя бы одно, — пробормотал Сарган скорее для себя.
Его небольшой отряд всадников, естественно, не представлял никакой опасности для войска, тем не менее от формации враждебной кавалерии отделились двадцать всадников в тяжелой броне и поскакали им навстречу. Прямо перед ними они притормозили и взяли Саргана вместе с его охраной в двусторонний охват. Их предводительница, черты которой были скрыты под темным шлемом, подняла руку и приказала Саргану также остановить свою лошадь. Когда дириец выполнил приказ, она повысила голос, который был на удивление низким:
