— Вецет! — прокричала воительница, в которой Тамар узнал Маиску, гвардейца из города.
В ее доспехах были видны порезы и дыры, но на первый взгляд она не была ранена. Толстая кожа доспехов с закрепленными на ней металлическими пластинками хорошо защищала белокурую воительницу.
— Вы должны спуститься во двор, вецет, — сказала Маиска, тяжело дыша после быстрого подъема.
— Что такое? — с тревогой спросил Тамар.
— Там снова госпожа Висиния. Она хочет поговорить с вами, вецет!
— Висиния? — удивленно воскликнула Флорес. — Почему?
Но влахака пробежала мимо Майски в сторону лестницы, не дожидаясь ответа. Тамар вопросительно посмотрел на масридку.
— Она сказала лишь, что должна поговорить с вами.
— Хорошо. Кевес, за мной. Маиска, ты остаешься здесь. Если наш противник хоть что-нибудь предпримет, все равно что, сразу же сообщи мне.
Кивнув с серьезным видом, воительница подтвердила приказ и подошла к брустверу, в то время как Тамар вместе с Кевесом побежал во двор. Там действительно стояла Висиния сал Сарес. Однако Тамара поразило не столько появление влахаки, сколько ее вид. У нее не было половины юбки, а из распустившейся косы на лицо спадали несколько длинных прядей. Сапоги были мокрыми и грязными, а на руках и ногах виднелись царапины и грязь.
— Марчег, — обратилась она к Тамару, едва тот прошел через ворота во двор. — Хотя мы и добрались до конца туннеля, остальной путь, к сожалению, оказался прегражденным врагами. Я боюсь, что беженцам нужна помощь ваших воинов.
Ее голос звучал гораздо спокойнее, чем они ожидали при таком неожиданном появлении. Однако все равно такая новость вызвала у масрида тихие ругательства. «Ну почему даже этот план не сработал?» А вслух сказал:
— Сколько и где?
— Группа из тридцати всадников. На мели Илта.
Тамар почувствовал взгляд, который бросила на него Флорес, однако он не доставил ей удовольствия показать, что заметил это. Лихорадочно он думал над решением этой проблемы.
— Может быть, вы сможете выделить нам несколько вооруженных воинов, тогда они смогли бы чистить для нас дорогу.
— Вецет, наших воинов едва хватает на то, чтобы защищать крепость, — вклинился в разговор Кевес, а Висиния добавила:
— Если Сцилас заметит, что мы бежим, он попытается отрезать вам путь. Или же мы прорываемся вместе, или ваше отступление обречено на неудачу.
«Она права, — неохотно признал Тамар. — Если Сцилас узнает, что мы бежим, то он может перекрыть нам дорогу на запад».
— Хорошо, — согласился он с влахакой. — Мы…
Однако он не закончил предложения, так как в этот момент раздался крик Майски со стены:
— Они снова стреляют из баллист!
Грохот ударов тяжелых снарядов заглушил часть крепких выражений, которыми Тамар наградил командующего вражеским войском. После этого он отдал приказ Кевесу:
— Соберите лошадей во дворе. Как только все будут там, давай сигнал к отступлению. Пока они будут стрелять из баллист, они могут и не заметить, что мы оставили крепость!
Пока Флорес оставалась рядом с Висинией, Тамар побежал назад к бойницам и начал тихо готовить солдат к отступлению. «Отступление — хорошее слово для бегства, — мелькнула мысль. — Когда мы встретимся с Оденом и войском на западе, возникнут проблемы. Сцарк захочет воспользоваться смертью моего отца и потерей Турдуя, чтобы укрепить свою собственную власть. Как будто у меня и без того трудностей не хватает!»
В этот момент взгляд юного марчега упал на знамена с драконом, которые развевались на руинах города, но от бессильной ярости он только сжал кулаки.
— Может, я пробегусь по стене и сообщу всем, что мы скоро отступаем? — спросила Маиска, отвлекши тем самым марчега от мрачных мыслей.
Тамар знал, что его задачей было вывести воинов из смертельной западни крепости, поэтому он быстро кивнул.
Пока защитники на юге все еще пытались защищаться от выстрелов баллист, другие собирали лошадей во дворе. И хотя в разговоре с Флорес он уверенно заявлял, что они уйдут с лошадьми, на самом деле он тоже догадывался, что будет невозможно заставить всех лошадей спуститься в мрачный, неизвестный для них туннель.
Когда Кевес начал распределять лошадей между воинов, Тамар крикнул ему:
— Сначала проведите их.
Быстро оглянувшись назад, Тамар констатировал, что его приказ не вызвал никакой реакции у нападающих. Вероятно, они точно так же мало понимали его, как и он не мог понять приказы, которые слышал с их стороны.
Пока Кевес спускал воинов с их лошадьми по одному во внутренний двор к туннелю, Тамар продолжал наблюдать за нападающими. «Проклятые баллисты сейчас стали настоящим спасением. В разгар битвы мы бы никогда не смогли отступить без больших потерь».
Наконец Кевес подал сигнал, и Тамар облегченно вздохнул. Солдаты вокруг него тоже потихоньку спускались во двор. Они и так целый день прятались в укрытиях, чтобы как можно меньше быть на виду. Затем Тамар тоже спустился во двор. К его удивлению, там осталось совсем немного лошадей; очевидно, большинство из них благодаря сноровке хозяев удалось провести вниз, в темноту. С горечью глядя на оставшихся животных, марчег отдал приказ охрипшим голосом:
— Перережьте им горло.
«Сциласу придется заплатить и за это».
Пока их авангард бежал по туннелю, масриды обнажили свои клинки. Никто не промолвил и слова. Тамар посмотрел на одного пожилого воина, у которого по лицу текли слезы, когда он своему собственному боевому коню мягко погладил ноздри, а потом быстрым движением перерезал горло. И пока лошадь почти беззвучно издыхала, он стал на колени рядом с ней и держал в руках ее голову с панически широко открытыми глазами.
— Вецет, — тихо сказал Кевес. — Мы готовы.
— Тогда в путь, — распорядился Тамар. — Я буду идти в арьергарде.
Выстроившись в ряд, солдаты спускались по лестнице в туннель, пока во дворе не осталось двенадцать мужчин и женщин. Как раз в тот момент, когда марчег хотел отдать приказ к выступлению, из города донеслось несколько коротких сигналов горна. Снова ударили из баллист по стенам, однако на этот раз к ним присоединился крик множества глоток.
— Они идут, — прошептала Флорес. — Нам пора.
— Да, — согласился с ней Тамар. — Давайте, спускаемся вниз!
Так последние защитники спустились в темноту туннеля, окончательно оставив Турдуй на милость победителя. В последний раз Тамар бросил взгляд на внутренний двор, над которым высоко стояло солнце, равнодушно взирая на битву. Над крепостью еще реяло знамя с грифом, но уже скоро солдаты Сциласа установят свои знамена. «Я не в последний раз стою здесь как властелин Турдуя», — поклялся про себя марчег. Затем он развернулся и вошел в тень туннеля.
