— У вас, впрочем, была причина. Я была… в смысле, я и сейчас действительно немного пьяна, — заявила влахака и с сожалением посмотрела на Тамара. — У нас есть обычай — прощаться с любимым человеком. Я хотела оказать Висинии эту последнюю честь. Конечно, прощаться в одиночку, с кружкой шнапса было не очень хорошей идеей…
На лице Тамара промелькнула улыбка.
— Так вы выпили все, что обычно при прощании выпивается?
— Не будьте смешным, конечно, нет, — пробурчала Флорес, но как раз в этот момент она споткнулась о колышек палатки и упала бы, если бы Тамар вовремя не подхватил ее.
Криво усмехнувшись, Флорес добавила:
— А может, и так. Во всяком случае, не хватало историй, общих воспоминаний. Без историй все не так.
— Возможно, вы позволите мне принять участие в этом прощании. Мои подданные многим обязаны Висинии, и, даже если я недолго знал ее, я все же мог бы рассказать о ней немало хорошего.
Флорес удивленно посмотрела на масрида. Она искала признаки насмешки или издевки, но он выглядел абсолютно серьезным.
— Если вы так хотите, то конечно. Я уверена, Висиния была бы рада этому.
— Спасибо. Тогда пригласите меня, когда добудете еще одну кружку. А теперь будьте здоровы, госпожа Флорес.
— И вам доброго пути, марчег Бекезар, — ответила влахака и смотрела ему вслед, пока он не исчез среди палаток.
«У него действительно в крови есть честь, пусть даже это несколько искаженная честь масрида», — подумала она, входя в свою палатку. Вздохнув, она опустилась на кровать и закрыла глаза. Мир наконец перестал вращаться вокруг нее, и она заснула.
26
Новость, что большей части троллей придется остаться в лесу, так как в хижине и сарае просто не хватает всем места, вызвала у троллей недовольство. Однако Пард быстро и решительно навел порядок. В хижину пошли только Пард, Керр и Стен, а все остальные расположились на поляне возле хижины. Вход в хижину был низким даже для людей, так что Парду пришлось влезать чуть ли не на четвереньках. Да и внутри потолок был ненамного выше, поэтому троллям пришлось опуститься на колени.
Керр с интересом огляделся вокруг. Описание прорицателя еще раньше вызвало его любопытство. Но обстановка хижины не впечатляла. В каменном камине потрескивал огонь. На стенах на крючках были развешаны одежда и инструменты из дерева и металла. Стол отодвинули к стене, чтобы освободить место для гостей, по этой же причине на него поставили два грубо вытесанных стула. С другой стороны стояла простая кровать с меховыми шкурами, на которых лежал старик, накрытый теплым покрывалом.
Прорицатель тоже не выглядел каким-то особенным. Кожа была вся в складках, белые волосы растрепаны. Глаза закрыты, дыхание прерывистое. Лицо блестело от пота.
А вот эльф, сидевший в углу за кроватью в стороне от троллей, оказался гораздо интереснее. Керр еще никогда не видел этих лесных охотников. Его одежда была сделана из мягкой кожи: простые штаны и длинная темная накидка с капюшоном. Сначала юный тролль подумал, что узоры на его коже всего лишь нарисованы, но потом понял, что это не так. «Неужели они рождаются с ними? Что же мне о них говорил Друан?»
Эльф тоже смотрел в сторону троллей. Его необычные глаза были большими, миндалевидными и неопределенного цвета: то они казались светлыми, то вдруг снова становились темнее. Волосы были светлыми, почти такими же белыми, как у старика, только они еще и мерцали в слабом свете огня. Волосы эльфа доходили до груди, где они, казалось, сплетались с узором. Темные контуры на его коже подчеркивали формы мышц, какое-то растение вилось вокруг его шеи, поднимаясь до острого уха. Каждый раз, когда эльф двигался, рисунки на его коже, казалось, танцевали, переливаясь и переходя друг в друга, и Керр был уверен, что они изменялись, когда он на них не смотрел.
Эльф заметил пристальный взгляд тролля, опустил голову и посмотрел на Керра загадочным взглядом. Хотя тролль не почувствовал страха, он был словно заколдован, охвачен чувством, которое поначалу не мог объяснить. «Мы здесь оба чужие», — наконец понял Керр и неожиданно почувствовал себя соединенным с эльфом какой-то древней непостижимой связью. Потом тот улыбнулся, обнажив два ряда белых зубов. Керр тоже осторожно показал клыки, чтобы не волновать эльфа.
— Как долго уже такое продолжается? — спросил Стен, прервав тем самым первобытную связь между эльфом и троллем.
И тут же, спохватившись, добавил:
— Меня зовут Стен. А тебя как зовут?
— Мое имя Тарлин, — мелодичным голосом ответил эльф, который умудрялся говорить так плавно, что предложение прозвучало как одно слово.
— Тарлин, — повторил за ним Керр это необычное для него буквосочетание.
— Точно, друг тролль. А на твой вопрос, человек: он болен уже много дней. С тех пор как солнце стало так беспощадно к этому миру.
Стену, казалось, было достаточно этого ответа, так как он опустился на колени рядом с кроватью и убрал с лица старика мокрые от пота пряди. Керр наклонился к Парду и прошептал:
— Я представлял себе его дом совсем по-другому. У предводительницы он был гораздо больше, на стенах висели картины.
— Я же тебе рассказывал, что нам нужно ждать снаружи, так как этот дом слишком мал для троллей.
— Да, но почему он такой маленький? И нет никаких картин, колонн, ничего.
— А почему у него должны быть картины? — удивленно спросил Пард.
— Но ведь у Ионны есть картины, а он тоже важный человек… — начал было объяснять Керр, но его прервал смех, вскоре превратившийся в сухой кашель.
Он удивленно глянул на кровать, где старик открыл глаза и теперь сотрясался от кашля. Затем он постепенно успокоился, и кашель прекратился. Немного помолчав и не поворачиваясь к троллям, старик очень тихо сказал:
— Довольно невежливо обсуждать бедность дома в присутствии самого хозяина.
— О… Я сожалею, — серьезно заявил Керр, что снова вызвало веселье у старика.
— Тролли с хорошими манерами. Что дальше? Вы будете есть людей при помощи ножа и вилки и запивать при этом хорошим вином?
Керр озадаченно посмотрел на Парда, но тот лишь пожал плечами. Прежде чем он смог ответить, вмешался эльф:
— Человек, ты должен отдохнуть. Ты слаб.
— Позволь старому человеку порадоваться шутке, Тарлин. У каждого есть право самому выбирать, какими будут его последние слова.
— Вы собираетесь умирать? — явно обеспокоенно спросил Стен.
— Рано или поздно. Такова жизнь.
— Мы надеялись, что вы сможете помочь нам.
— В прошлый раз ты не был таким официальным, юноша. Но тогда твои глаза казались светлее, а в голосе звучало больше жизни. Мы все умираем, снова и снова, — устало проговорил старик и закрыл глаза.
