Какое-то время все молчали. «И священники солнца пытались подчинить себе этот дух, чтобы убить нас, троллей, — подумал Керр. — И все это по их соглашению с карликами!»
— Так все произошло? — тихо спросил Стен.
Когда Вангелиу устало кивнул, воин сам продолжил:
— Смерть принца во Влахкисе принесла большую беду в страну. Как будто люди были виноваты в его смерти, император приказал казнить каждого четвертого влахака. Однако еще во время всего этого ужаса племена объединились и выступили против солдат империи. Под предводительством краля Анеа мой народ у Трех Сестер разбил отряды империи, и таким образом закончилось почти столетнее господство Золотого Императора над нашей страной. Но я не знал, что принц погиб от лап Белого медведя.
— Об этом знали немногие. Многие из них исчезли за время долгого господства масридов. Наш народ потерял больше, чем просто свободу, Стен, — слабым голосом ответил Вангелиу. — Многое потеряно навсегда, безвозвратно исчезло из знания людей. Много правды сохранилось в старых песнях и историях, но мы уже почти не можем понять этого. Мне рассказали эту историю, когда я был еще совсем юн. Теперь я передаю ее вам.
— Но как все это может помочь нам? — проворчал Пард. — Вы боролись, иногда выигрывали, иногда проигрывали. Прекрасно. Но меня ваши войны ни капельки не интересуют.
— Дух темноты — источник, — разъяснил Вангелиу. — Что-то разбудило его. И в последние месяцы его влияние усилилось. Солнце безжалостно выжигает землю, как следствие — начнутся болезни и голод. Недоверие превратится в ненависть, а друзья станут врагами. Земля будет разрушаться точно так же, как рассеялся дух.
— И что все это означает? — беспомощно спросил Керр. — Что мы должны делать?
— Боюсь, что именно ваша Анда разбудила дух темноты. И его власть растет с каждым днем, когда он пробуждается от своих мрачных сновидений. Я не осмеливаюсь даже думать о том, что может произойти, когда он окончательно проснется и снова начнет блуждать.
— Будет война, — неожиданно вмешался Стен. — Один из масридов предал своих, и Ионна снова выступает в военный поход.
— Пока дух не спит, во Влахкисе никогда не будет мира. А если он проснется окончательно, то войны станут концом для нас всех.
— Неужели он такой могущественный? — удивился Керр.
— Он земля, ее душа, ее жизнь. Его связь со всем, что живет и что мертво, не оборвалась, даже когда его ранили. Только с тех пор он перестал быть защитником земли, и его влияние все изменяет в худшую сторону.
После этих слов воцарилась полная тишина. Снаружи доносились голоса троллей, однако лес и поляна казались Керру невероятно далекими и нереальными. «Как же нам выстоять против такой силы? Что мы можем предпринять против самой земли? Анда носит в себе силу всего мира!»
Даже Пард сидел, угрюмо глядя в пол.
Тогда Вангелиу тихо сказал:
— Я не могу помочь вам. Но, возможно, все-таки есть кто-то, кто сможет.
27
Звезды неподвижно стояли в небе. Но на самом деле они очень медленно, почти незаметно проплывали мимо. Темнота между этими далекими светилами была бесконечна, и время от времени Висинии казалось, что эта темнота вот-вот поглотит ее. Влахака периодически резко просыпалась, не замечая даже, когда сон овладевал ею. Явь и сон стали так похожи друг на друга, что граница между ними стала почти несущественной. Висиния чувствовала себя очень слабой, не способной даже поднять руки. А ее попытка взять весло и направить лодку к берегу закончилась лишь потерей этого весла и новым приступом тошноты. Сейчас она снова легла на спину на дно лодки и смотрела вверх, в небо. «У меня такое ощущение, что я должна принести что-нибудь в жертву духу реки, — мелькнуло в мыслях. — Сейчас он сердит и хочет заполучить меня».
Однако река не перевернула лодку, а лишь понесла ее на своих волнах дальше на восток. «Я обязательно должна где-то сойти на берег. Восток — это неправильно. Мне нужно к сестре и мужу, — подумала Висиния. — Как можно скорее. Я еще немного полежу, а потом опять попытаюсь пристать к берегу. Сколько дней я уже плыву? Был это один день или уже два?» Однако она не смогла додумать мысль, пока река несла ее дальше под убаюкивающее журчание.
Звезды светили на небе, пока они неожиданно не исчезли и не осталась одна лишь темнота.
Толчок от удара лодки обо что-то разбудил Висинию. Когда она открыла глаза, то ее сердце охватил холодный страх. Вокруг нее была непроглядная чернота. «Я ослепла!» — в панике подумала она.
Тут по лодке вновь прошел толчок, сопровождаемый на этот раз скрежетом дерева о что-то очень твердое. Висиния опустила руки за борт лодки и нащупывала там до тех пор, пока ее пальцы не наткнулись на холодный камень, о который и терлась лодка.
Камень был гладким и ровным, явно обработанным человеком. Влахака с большим трудом попыталась успокоиться. Она специально медленно вдыхала и выдыхала и закрыла глаза. Чем спокойнее стучало ее сердце, тем больше она начинала осознавать окружающее ее пространство. Здесь журчание речки отдавалось эхом. Оно звучало так, словно она находилась в глубоком ущелье. Или в пещере. От осознания этого у Висинии замерло сердце. Как только она поняла, где находится, сразу же вернулся темный первобытный страх. «О нет. Нет. Маги принесла меня в горы. Я в Соркатах!»
Так же как река на западе во многих местах вытекала из гор и на своем длинном пути через страну превращалась из тонких ручейков в широкий поток, точно так же на востоке она вновь опускалась в пещеры под горами, чтобы снова вынырнуть по ту сторону Соркат в Дирийской империи. Никто не знал, какими запутанными путями протекала Маги в глубинах Соркат. Но крестьяне говорили, что никто из тех, чью лодку заносило туда, больше не возвращался. Висинию вновь железной хваткой охватил страх. «Но, по крайней мере, я не ослепла», — подумала влахака, отчаянно пытаясь вновь собраться духом.
— И я еще жива! — сказала она вслух.
Ее голос отразился эхом от стен и глухо вернулся, но парализующий страх отступил.
— Я еще жива, — повторила она и крикнула еще раз: — Я живу!
Слова затихли, или их просто перекрыло журчание Маги. Висиния осторожно поднялась в лодке. У нее закружилась голова, однако она подавила растущую тошноту и взялась за борт лодки. Танцующие огоньки перед глазами начали медленно исчезать.
С левой стороны борт лодки терся о камни в такт качанию маленьких волн. Судя по всему, лодка больше не качалась, а плотно легла на бок. Висиния на четвереньках осторожно подползла к носу лодки. Лодка действительно уперлась там в выступ и остановилась.
Поняв наконец свое положение, Висиния отклонилась назад и начала размышлять. Лодка попала по течению в одну из пещер где-то под Восточными Соркатами. Она может попытаться либо продолжить плыть вниз по течению в темноту, либо вернуться назад против течения. И хотя ей была неприятна уже сама мысль опустить руку в воду, которую она не видела, ей все-таки пришлось погрузить руку в ледяную воду. Течение оказалось очень слабым. Однако грести против течения едва ли было возможным вариантом, по крайней мере не для нее одной.
