— Такое впечатление, что он укрепляет свой центр, — заметил юный марчег, но ему никто не ответил.
Немного дальше позади него несколько бояр тихо переговаривались, однако большинство дворян уже готовились к битве, каждый по-своему. Некоторые тихо молились вечному свету или духам, другие еще раз проверяли посадку доспехов и шлема, наблюдая при этом за врагом. И лишь немногие уже отправились к своим воинам.
В армию Ионны тоже пришло волнение, когда воины поняли, что битва начнется уже совсем скоро. Длинные копья качались, когда те, кто их держал, укрепляли ремни на своих доспехах или выпивали еще один глоток воды. Тут и там зазвучали влахакские песни, темные, грустные, которые сразу же подхватило множество других глоток. По левую сторону Тамар видел лишь небольшую часть своих войск, остальные находились вне поля видимости.
Неожиданно из-за холмов появился всадник, который на большой скорости мчался к марчегу. Прикрыв рукой глаза от солнца, Тамар узнал во всаднике Маиску, которая скакала в его направлении с развевающимися волосами. Марчег озадаченно смотрел на нее, в то время как бояре, ругаясь, отскакивали в сторону, чтобы освободить масридке дорогу.
— Вецет! — едва переводя дух, прокричала воительница и резко осадила коня перед марчегом.
— Что случилось?
— Оден, вецет. Он хочет вести кавалерию в наступление, — поспешно сообщила Маиска и вытерла рукой пот со лба, в то время как ее конь сильно фыркал и кусал удила.
Сначала до Тамара не дошел смысл этих слов, а потом он, еще не веря услышанному, переспросил:
— Сейчас?
— Да, они как раз сейчас готовятся!
Тамар разразился потоком ругательств, прежде чем сесть на своего жеребца. Он в спешке подбежал к Ионне, которая, естественно, видела всю эту картину.
— Я не знаю, что случилось с сцарком, — заверил ее Тамар. — Но я собью с него эту спесь.
— Не беспокойтесь, марчег. Первой жертвой войны всегда становится ее планирование. Мы ускорим свое выступление и в любом случае выполним свою часть работы. Вы только проследите за тем, чтобы ваши люди выполнили свою часть.
Тамар кивнул с мрачным видом, потом вскочил на Сцега. «Благодаря Одену мне пришлось выслушать еще порцию влахакских нотаций. Как будто встречи со Сциласом не было достаточно. Ну, ничего, пусть мне только сцарк попадется в руки, я лично поколочу его». И, не дожидаясь, пока к нему присоединится гвардия, Тамар погнал своего жеребца как можно быстрее к своим солдатам.
Подъехав к ним, он тут же заметил, что тяжелая кавалерия уже выстроилась в позицию. Воины были в полном обмундировании и держали оружие в руках.
— Что здесь происходит?
Все обернулись к нему, заслышав грозный голос юного марчега. Не останавливаясь, он повел коня в ряды кавалерии. Некоторые выстояли под его горящим взглядом, но большинство неуверенно посмотрели в начало отряда, где стояли Оден и другие командиры. С каменным выражением лица Тамар повел Сцега через ряды воинов, пока не оказался рядом с Оденом.
— Что здесь происходит? — повторил Тамар, только на этот раз не по-доброму тихо, обращаясь к своему вассалу.
Сцарк склонил голову и показал в сторону врагов.
— Вецет, мы готовимся к битве.
— Вы хотите выступать в атаку без моего приказа?
В поисках помощи Оден посмотрел на Рурьоса, который позади него сидел на широкой спине буланой лошади. Ветеран тоже уважительно склонил голову. Он пристально смотрел на Тамара, пытаясь объяснить ему их действия:
— Мы не хотим удостоить влахакских крестьян чести первой атаки, господин. Что будет с нашей честью и достоинством?
От таких слов баро весь гнев Тамара сразу испарился. Напряжение ушло. Но все равно он покачал головой.
— Мы приняли такой план битвы, баро. Изменить его прямо сейчас чревато катастрофой.
Ветеран ничего не ответил, но Тамар увидел, как в Рурьосе борются противоречивые чувства. «Он хочет быть верен мне, но при этом не хочет потерять свою честь в глазах влахаков. Да ослепи меня небесный свет, почему я не подумал об этом во время обсуждения плана?»
Наконец Рурьос сказал:
— Мы боремся на нашей земле за нашу страну. Как мы можем позволить влахакам идти в атаку впереди нас?
Сигнал горна со стороны линий влахаков сообщил о выступлении их союзников. Настоятельно, почти умоляюще Рурьос смотрел на Тамара, однако Оден заговорил первым:
— Вецет, мы не хотели противиться вам. Но наша честь…
— А как быть с моей честью? — резко перебил его Тамар. — Почему я должен, словно беглец, мчаться из лагеря влахаков? И вот теперь я стою здесь — марчег, которому не повинуются его воины.
Командиры понурили головы. Некоторые посмотрели на линии Сциласа, которые также пришли в движение и устремились потоком вниз по склону в долину. По громкому топоту копыт позади них Тамар понял, что это подоспела его гвардия.
— Ионна пошла в атаку, — сообщила Флорес.
Влахака с поднятым забралом сидела на жеребце, который возбужденно фыркал.
— Вецет, — еще раз умоляюще обратился к нему Рурьос, и Тамар достал свою секиру.
Он посмотрел на ветерана и кивнул ему. Юный марчег явственно увидел облегчение на лице старого воина. С криком Тамар поднял оружие над головой. Он почувствовал, как взгляды всех воинов устремились на него, и прокричал приказ:
— Скачите за мной, воины Сиревы! Боритесь за свою землю! Боритесь за меня! Бекезара!
Последнее слово прогремело над головами воинов, было подхвачено другими и прошло волной по всему войску. Тамар опустил забрало, надел на руку щит и пришпорил Сцега. Никакое другое животное не могло сравниться с ним, когда Тамар во главе отряда вел своих воинов в бой, неудержимо несясь навстречу врагу. Он знал, что за ним следуют все, он чувствовал колебание земли, которая содрогалась от множества копыт. Прорезь в шлеме ограничивала Тамару вид до узкой полоски, но больше ему и не надо было, чтобы зафиксировать взглядом своих врагов и скакать прямо на них. Сцег почти летел над травой, земля слилась под Тамарой в пестрое полотно. В мощном прыжке он перелетел через ручей, неотрывно глядя на вражеских воинов, которые неслись ему навстречу.
Против него выставили копья, однако Тамар увидел, что некоторые воины при виде наступающей кавалерии сбежали. В рядах образовались бреши, тут и там они зияли среди леса копий. В последний момент Тамар направил Сцега немного в сторону.
Жеребец тут же повиновался давлению его бедер и сделал скачок вправо. Множество дней, проведенных в таком упражнении, оправдали себя, и жеребец и его всадник въехали в один из этих пробелов.
Столкновение было бы смертельным. Тамар почувствовал, как завибрировало все его тело от удара секирой, он почувствовал, как оружие разбивает мясо и кости. Под копыта Сцега попало много воинов, которых он затоптал до смерти. Жеребец понес его сквозь ряды, давя всех на своем пути. Сила атаки пробила брешь в рядах врагов, словно смерть вырубила просеку в лесу.
