– Я настаиваю… и не пропущу, пока ты не выслушаешь меня.
Я сложила руки на груди, давая ему возможность выговориться.
– Только недолго.
– Мне очень жаль, что так получилось на той крыше. Вдвойне стыдно, что под действием эфдорфиуса я заставил тебя поверить в те чувства, которые не испытываю. Но я не мог принять антидот, как не могу разорвать помолвку с Винежкой. Здесь много причин, одна из которых то, что твой отец околдовал моего…
За «чувства, которые он не испытывает», хотелось ему хорошенько врезать, но после слов о деянии отца, я решила сбежать, чтобы ненароком не убить его. Проскользнуть мимо не удалось, он прижал меня к себе.
– Я не договорил.
– Я тебя услышала. Тебе жаль. Ты такой классный, а я – пыль магикайская. Я поняла. Отпусти, – я сопротивлялась всеми силами, наступила ему на ногу, он взвыл, но не освободил меня.
– Я очень сильно хочу снять приворот, и больше не любить твою сводную сестру… – прорычал от злости Киттерон, заставляя меня замереть от страха, – …но его заключил за меня мой отец, и пока я его не освобожу, мне не поможет ни одно противоядие! Ни одно!
Наконец, он отпустил меня. Мы смотрели друг на друга, как два затравленных зверя: я любила того, кто меня не любит, он любил ту, которую не хотел любить.
– Прости за все.
Я отвела взгляд и подняла ладонь, опуская взгляд, давая понять, что не хочу больше продолжать разговор. Безмолвно прошла мимо и только у выхода остановилась от его слов:
– Спасибо, что дала мне почувствовать, что любовь бывает другой.
Его слова, как нож в сердце, больно ранили. Я побоялась повернуться и посмотреть в его глаза. Не оглядываясь, вышла из аудитории.
***
Людей были тысячи. Они ютились, как сардины в консервной банке, чуть ли не садясь друг другу на голову. Я не ожидала такого интереса к нашему бою. В прошлый раз было много людей, но сегодня казалось, что стадион треснет по швам.
Немного успокоившись после разговора с Киттероном, я все еще была в некоторой растерянности. Ринка даже одернула меня пару раз, когда, погрузившись в свои мысли, я пропускала что-то важное.
Я шла по проходу, ведущему на арену, заставляя себя собраться. Старалась не смотреть по сторонам, чтобы не увидеть какой-нибудь гадкий плакат в свой адрес.
– Смотри, – подтолкнула меня Мадди, указывая на первый ряд.
Ограждение, отделяющее болельщиков от игроков, заискрилось, как бенгальский огонь. Те, кто толпились в первом ряду, опасливо попятились назад. Буква за буквой яркое сияние выводило фразу: «Крылова вперед!» Посверкав пару минут, надпись пропала. Зато тепло от этих слов согрело меня внутри, захотелось парить и… сражаться.
Мы стояла на своих местах, как и соперники.
– Так и хочется стереть эти ухмылку с их лиц, – произнесла Мадди.
Я обернулась к ней, на груди у нее висели странные бусы.
– Новое ожерелье?
Уродливые серые камни напоминали мелкую щебенку с продетой нитью.
– Да. Тебе нравится? Мне провидица сказала, что оно принесет победу, – воодушевилась человечка.
– Эта та, которая посоветовала подарить Каю не снимающийся браслет? – пошутила Ринка. – Если она, то стоит сменить провидицу.
Мадди недовольно надула губы.
– Она меня еще ни разу не подводила. Вот увидите – сегодня мы победим!
Сигнал ознаменовал начало сражения. Небо с такой скоростью затянули черные тучи, что зрители встревоженно пялились на чудо природы. Поднялся сильный ветер.
Наш огонек опасливо посматривал по сторонам, чувствуя себя некомфортно.
– Что это? – спросила Мадди из-за наших спин. Она все так же отвечала за сохранность пламени.
– Природная магия, – зловеще сказала Ринка. – И она не моя…
Перед нами стояла знакомая четверка: два магика, один из которых такой же природный страж, как и Ринка. Именно благодаря ему нас окатило грязью в прошлый раз, адепт с паучьими конечностями и наг.
В первом сражении они выиграли благодаря природной магии и паучьим уловкам. Какие дары были у остальных двоих, никто не знал – это информацию держали в большом секрете.
Тучи сгущались под раскаты грома. Молния тонкой нитью ударила в паре метрах от нас, заставляя встрепенуться.
Лицо Ринки стало суровым. Она раскинула руки в сторону и подняла ветер на битву с вражеской непогодой. Его сила заставил соперников засуетиться. Грузное черное облако из-за наших спин заволокло вторую часть арены. Туча Ринка наступала. Ветер трепал нас за одежду, бил волосами по лицу. Сердце останавливалось, когда молнии рассекали пространство по всей арене. С неба падали одиночные капли. Дождь начинал нарастать. Почти синхронно с обеих туч полилась вода.
Наш огонек испуганно задрожал. Мадди сняла куртку и, стоя над пламенем, загораживала его от влаги.
– Я не могу пробиться. Они защищены амулетами, ментально мне их не достать.
– Значит, без тебя обойдемся… – сказала Ринка в этот момент, когда тонкая нить паутины полетела в её сторону. Но Кай заметил атаку и сбил фарви с ног, попадая в ловушку.
– Кай! – закричала Ринка.
Магик скрючился от боли и катался по земле – отравленная паутина разъедала одежду и кожу. Распутывая его, я обжигала руки. Когда разорвала, магик уже затих и бесцельно смотрел одну точку.
– Что с ним? – спросила Мадди, промокшая до костей.
Я нащупала пульс – слабый.
– Он жив, но парализован.
– Главное, что жив. Они тоже лишились бойца – паук стреляет паутиной только раз. Теперь ему нужно заново наращивать хитин…
– Что это за чертовщина? – сказала Мадди, не разгибаясь над турнирной костью.
Капли дождя падали на землю и собирались в огромную коричневую лужу. Её поверхность колыхалась, словно это защитный барьер и через него в наш мир рвётся какой-то монстр. Когда лужа увеличилась в три раза, из нее выскочил огромный грязевой фантом медведя. Он зарычал так, что кровь застыла в жилах.
– Вот, блин. Ринка, бросай свои тучи и молнии, нас сейчас сожрут! – закричала человечка.
– А погода? – спросила фарви.
– Я возьму её на себя, – сказала я.
Лишившийся контроля дождь полился с двойной силой. Фантом потряс мокрой шерстью и понесся на нас. Ринка пыталась загнать его в ловушку, преграждая путь скалами, но он изворачивался. Сделав хитрый маневр, она обманула хищника внезапной преградой, заставив отступить на несколько шагов назад и оказаться в окружении плотных скал, ставших ему клеткой.
Ревя истошным воем, медведь бился о стены, но не мог их преодолеть.
– Ты их сделала, Ринка! – мы ликовали над маленькой победой.
