Адептка Уэлч невольно прижала руку к карману, дотронувшись до флакончика, который оставил Рэм. Ей показалось странным, почему адепт сам не воспользовался антидотом. И Марвел посетила догадка: а может, Натан по какой-то причине не хочет встречаться с дарданцами? Но куда больше, чем поведение адепта Рэма, лиру Уэлч волновал пришедший на место преступления лер Берк. Помнится, еще утром мужчина в клетчатом пиджаке и бабочке не горел желанием выслушать библиотекаря, но теперь, увидев красноволосого старика при смерти, занервничал и просил полицейских тайно доставить потерпевшего в клинику на материк. Марвел стояла рядом и слышала разговор.
А чуть позже Берк вцепился в нее:
– Повторите, что именно вам сказал библиотекарь?
– Да я толком не поняла…
– Мне не нужно, чтобы вы понимали! – сухо проговорил мужчина. – Просто повторите дословно.
– Лер Вольпе сказал: «Марк был прав, они здесь». Возможно, адепт Рэм сможет прояснить детали?
– Я уже переговорил с ним, он сообщил то же, что и вы, – вздохнул странный тип в клетчатом пиджаке и оставил Марвел в покое.
Полицейские уже выносили из помещения лера Вольпе, когда в библиотеку вошел декан Морган и вцепился в Марвел. Как и Берк, он требовал сообщить, что именно здесь произошло.
После рассказа студентки, декан прошипел:
– Ну почему?! Почему тебя нельзя оставить одну ни на минуту! Ты вечно влипаешь в неприятности!
– Вы полагаете, дело во мне? – Марвел была удивлена. – Это же не я учинила взрыв на дирижабле! Не я убила Вильямса, не я покушалась на библиотекаря и старика Марка!
– А что не так с комендантом Плиссом? – нахмурился декан. – Он же скончался от сердечного приступа.
– Полагаю, точно такого же, как и лер Вольпе! – зловеще произнесла адептка Уэлч, понизив голос.
– Та-а-ак, – протянул Рай Морган и потащил студентку за собой. – Пусть этим занимается полиция и Берк. Но не ты! Это понятно?!
Марвел нечего было возразить, она кивнула и послушно последовала за преподавателем в зал, где продолжалось собрание. Декан встал рядом с адепткой, не отпуская ее руку, словно боялся, что девушка сбежит и вновь влезет в какую-нибудь историю. И теперь Марвел не оставалось ничего другого, как рассматривать присутствующих. В этот момент ректор повысил голос и представил дарданцев. Студентка отметила, что в командах у дарданцев тоже по три человека, а золотые и серебристые нашивки на темной форме говорили о принадлежности к дирижаблям «Солнечный» и «Стрела». Названия воздушных кораблей ей любезно сообщил декан Морган. Ректор Университета техномагии Дардании внешне напоминал Магнуса Стерлинга: высокий, статный мужчина с посеребренными висками. Декан механиков походил на военного: и осанкой, и манерой держаться. А вот декан факультета артефакторики и алхимии Марвел не понравился. Прилизанный и вертлявый мистер Петрик жеманничал, словно девица. И, по всей видимости, он был знаком с магистром Клэр, потому что они, не обращая внимания на речь ректора, отошли в сторонку и обменивались любезностями. В зале Марвел привлек еще один персонаж. Она шепотом уточнила у декана Моргана, кем является мужчина, и узнала, что его зовут Макс Ящеров. Он прибыл в качестве консультанта по дипломатическим связям, как и лер Берк. Ящеров с равнодушием взирал на студентов и преподавателей, поглядывал на часы и обменивался взглядами с представителем императора Белавии.
Наконец собрание закончилось, гостей из Дардании повели в студенческое общежитие, там, на некогда пустовавшем шестом этаже, им приготовили комнаты. Декан Морган нехотя разжал пальцы, выпуская руку адептки из плена, и его взгляд был красноречивее любых слов, приказывая: «Больше никуда не влипать!» А ведь Марвел собиралась поделиться с ним догадками о смерти Алегрии. Но теперь декан вряд ли одобрит ее участие в поимке убийц. Вспомнив об этом деле, адептка Уэлч загрустила. Похоже, из-за приезда дарданцев разоблачение придется отложить.
На ужине студенты-дарданцы сидели рядом с мехмагами и мехадами, а их преподаватели присоединились к деканам и магистрам академии Белавии. Марвел заметила, что Онория Стерлинг любезничает с ректором университета техномагии, Фредерик Эштон о чем-то жарко спорит с коллегой-механиком, а Тесс Клэр вновь громко смеется над шутками декана Петрика.
– Такое ощущение, что они знакомы, – задумчиво пробормотала Марвел, разглядывая новый яркий наряд магистра Клэр и вычурный пиджак с розами дарданца.
– Так и есть, – подтвердил Фрайберг, который уловил ее последнюю фразу. – Тесс мне все уши прожужжала, что приедет ее любимый декан. Она же раньше училась в Академии целителей Риджинии, а этот франт там преподавал. Позже он перевелся в столичный университет, теперь возглавляет кафедры артефакторики и алхимии. И нашу Тесс с собой звал, но она прошла конкурсный отбор у Арманьяка и осталась в Белавии.
– Ясно.
Марвел поблагодарила Эрика за разъяснения и потеряла к магистру Клэр и ее собеседнику всякий интерес.
– Вы что, разве не идете за письмами? – поинтересовались Олаф с Мариной, закончив с ужином и торопливо ставя тарелки на поднос.
– Совсем забыл! – простонал Эрик. – Мне, наверное, мать написала, я в прошлый раз рассказал про гонки, она волнуется.
– Мне тоже должно прийти письмо от поверенного, – вспомнила Марвел и обрадовалась, что не нужно ждать ответа еще неделю и ехать на материк, чтобы забрать письмо на местном почтамте.
– Тогда бежим занимать очередь, – предложила Марина.
Друзья в спешке дошли до приемной ректора и обнаружили огромную очередь, хвост которой тянулся в коридор. За столом с деловым видом восседала Онория Стерлинг. Она открывала каждый конверт, бегло просматривая содержимое. Иногда изымала вложенные предметы: кулоны, серьги, книжные закладки. Как рассказали Марвел сокурсники, некоторые умельцы умудрялись заказывать запрещенные артефакты, пытаясь протащить их в академию.
– Один студент в прошлом году потратил огромные деньги на амулет-накопитель, – со смехом рассказывал Олаф, пока друзья стояли в очереди. – Там были задачи с решениями по алхимии за все пять лет обучения.
– И лира Стерлинг его обнаружила? – полюбопытствовала Марвел. – А как накопитель поместился в конверт?
– Его сделали в виде плоского кулона, артефакт при активации проецировал на бумагу решения. А тот адепт утверждал, что амулет – память о дорогой бабушке, – рассмеялся Олаф. – Но Онорию не проведешь. Она же сама училась на алхимическом, потом работала магистром у Арманьяка, глаз у нее на это дело наметан. Да и строгая она очень, мы с Мариной ее застали: ни списать, ни лишний вопрос задать.
– Это называется не строгая, а вредная, – фыркнула Марина.
Впереди стояли студентки с факультета алхимии, среди них была Лора Кирана. Услышав знакомые голоса, она повернулась к Марвел и компании.
– А наша Тесс не такая, – продолжил Олаф. – Всегда поможет и подскажет. Настоящий преподаватель. И даже больше – друг.
