– Было дело, – кивнул декан Морган. Марвел заметила, как в уголках его глаз появились мелкие лучики. – Только у нашей абитуриентки рекорд двадцать секунд, а наш – двенадцать.
– Мой рекорд тридцать семь секунд, – робко вставила Марвел. – Просто мне не хватило немного времени, чтобы усовершенствовать механизм…
Зря она это сказала, потому что ректор с раздражением пробурчал:
– Грину не хватило времени, чтобы зарядить артефакт. Вам не хватило времени, чтобы продлить время работы магического механизма. Как вы собираетесь учиться в нашей академии и участвовать в экзаменационных испытаниях? Ведь слабейшие здесь не выживают. Тех, кто не справляется, отчисляют без сожалений!
Если декан Эштон придал своим участием некую весомость эксперименту, то Магнус Стерлинг своими словами смазал весь эффект от показательного выступления. Девушка опустила голову, с силой сжав в ладони хронометр. Ей нечего было возразить. Оставалось лишь надеяться, что декан Пламс, на чей факультет она мечтала поступить, была удовлетворена и выступлением, и ответами Марвел по теории артефакторики.
– Что у вас, Рэм? – нетерпеливо поинтересовался профессор Стерлинг. Кажется, конкурс его уже утомлял. И это понятно: механизмы абитуриентов выглядели жалкими поделками простофиль, которые возомнили, что смогут учиться в известной Академии магических наук. – Смотрю, вы притащили нам какой-то цветок?
– Разрешите приступить к демонстрации? – уточнил юноша.
– Приступайте, – обреченно вздохнул ректор.
Натан Рэм подошел к преподавательскому столу, положил на него нераспустившийся бутон розы, установленный на самодвигающейся подставке. Юноша провел по бутону пальцами, и цветок ожил: лепестки медленно раскрывались, словно были живыми, а в сердцевине виднелся светящийся кристаллик артефакта. Марвел подошла ближе и почувствовала чудесный аромат. Это же заметила и Фенира Пламс.
– Как вам удалось оживить мертвый цветок? – с восторгом в голосе спросила декан факультета артефакторики.
– Я не оживлял. Это всего лишь преображенная под воздействием артефакта ткань и ароматическая иллюзия. – Натан Рэм взглядом указал на стол, где лежал букет из искусственных цветов. Из него он и изъял этот бутон.
Онория Стерлинг забрала необычный цветок из рук Фениры Пламс, с восхищением рассматривая.
– Я лично принесла искусственные цветы, могу подтвердить, – объяснила она.
Декан Пламс вновь перехватила образец и провела пальцами по тряпичным лепесткам:
– На ощупь словно настоящие. Ваш артефакт оживил мертвую материю, – восхитилась дама и поинтересовалась: – Напомните, в чем ваша магия?
– Целительская. Я маг жизни, – признался Натан Рэм.
– Так вам надо в Академию целителей, а не к нам, – усмехнулся декан алхимиков.
А Марвел удивилась. На его месте она бы первой боролась за такого ученика. Ведь с подобным магическим даром можно много чего придумать. А процесс изготовления алхимических субстанций чем-то схож с приготовлением сложного зелья.
– Я давно говорила, что в нашей академии нужно открыть факультет целительской артефакторики. Можно создавать искусственные органы. Кое-кому не помешало бы обновить протез. – И Фенира Пламс скосила взгляд на декана факультета магической механики.
– Это вы на меня сейчас намекаете? – хмыкнул лер Морган и потянулся к ней железной рукой, пошевелив пальцами, а женщина взвизгнула.
Марвел никак не ожидала ни подобного вызова со стороны внешне рассудительной Фениры Пламс, ни насмешливого ответа декана Моргана. Оказывается, у преподавателей академии есть чувство юмора.
– Конечно, на вас, – фыркнула лира Пламс. – Вместо того чтобы пугать адептов своей железякой, давно бы ее прикрыли искусственной кожей. Вот возьмем в академию Рэма и поручим ему на практике сделать вам искусственную кожу. Что тогда скажете?
Марвел решила, что все же пожилая дама очень смелая, раз позволяет себе так общаться с самим сыном императора, пусть и внебрачным.
– Любезно откажусь от столь заманчивого предложения, – парировал декан Морган. – Меня вполне устраивает этот протез. И может, мне нравится пугать студентов? Особенно студенток.
Говоря это, лер Морган смотрел на Марвел, а та покраснела. Значит, запомнил, с каким интересом она рассматривала его механическую руку. Злопамятный декан – это плохо. Очень плохо.
– Коллеги, я уже утомился. Мы можем закончить обсуждение? У нас еще занятия, а мы тут время теряем с вашими цветочками, – прервал перепалку декан Арманьяк.
– Согласен, – кивнул ректор. – Прошу абитуриентов подождать за дверью, пока мы примем решение.
Конкурсанты покинули аудиторию, но даже не успели перекинуться парой фраз. Деканы довольно-таки быстро пригласили их вернуться.
– Позвольте огласить результат, – торжественно произнес ректор и поднялся со своего места, а преподаватели последовали его примеру.
Марвел обратила внимание, что декан Морган оказался высоким, как и ректор Стерлинг. А вот Фенира Пламс едва доставала мужчинам до плеч. И, кажется, дама была большой оригиналкой. Мало того что в мужском костюме, так еще за одну из пуговичных петель жилета крепилась массивная цепочка, а из кармана выглядывал медный корпус часов. На ногах же у декана Пламс красовались изящные красные башмачки.
– На факультет артефакторики мы принимаем… – Сердце Марвел забилось трепетной птицей. Девушка искренне надеялась, что сейчас назовут ее имя. Но тут же разочарованно выдохнула, услышав слова ректора: – Натана Рэма. Вы зачисляетесь на предпоследний, четвертый курс. Декан Пламс считает, что теория вам не нужна. Только практика.
– Благодарю! – Натан чуть склонил голову, улыбнулся декану факультета артефакторики и прижал руку к сердцу.
А Марвел отметила про себя, что темноволосый и мрачный красавчик еще тот дамский угодник.
– На факультет классических механизмов мы никого не зачисляем. Не тот уровень знаний.
– И у меня нет вакантного места, – добавил Фредерик Эштон.
Марвел уже не слушала преподавателей. Она прикрыла веки, стараясь взять себя в руки, и понимала, что проиграла этот бой.
– Есть свободные места на первом курсе факультета алхимии. Но никто из абитуриентов не выразил желания там обучаться… – доносился до Марвел голос ректора.
– Вернее, никто из них не показал соответствующих познаний в моем предмете, – с обидой в голосе проговорил Арманьяк.
Марвел молилась о том, чтобы все это поскорее закончилось. Ее одолевало чувство неловкости: эти люди наверняка смотрят на нее, упиваясь постыдным поражением. Неожиданно вспомнились слова провожатого с материка, что он ждет ее возвращения. Очевидно, дамы здесь долго не задерживались. Марвел уже продумывала, куда направится дальше, как краем уха расслышала слова ректора Стерлинга:
– Так вы согласны, лира Уэлч?
