Глава 21
Настроение на таком нуле, что я залпом выпиваю бокал шампанского, схваченный с подноса официанта. Пузырьки ударяют в нос, а глаза щиплет, алкоголь не помогает, теперь мне ещё больше хочется разреветься. И рассмеяться одновременно. Ну почему я никогда не выбираю легкие варианты? Кто мне мешал влюбиться в какого-нибудь мальчика попроще?
Кстати о них. Моё внимание привлекает какая-то неразбериха в середине зала, где положено быть танцующим. Напрягаю зрение, чтобы выяснить, что там, и вижу Хаба, который ведет себя куда более развязно, чем подобает трезвому.
Издалека я не слышу, что именно он говорит, но по жестикуляции понимаю, что это какие-то претензии, а адресованы они… Селии. Шампанское будит во мне супер героя и я бросаюсь сквозь толпу, толком не представляя, что собираюсь сделать, но точно знаю, что честь девушки должна быть защищена.
– Вы холодная, как рептилия! – Хаб махает рукой с сторону ошалевшей Селии. – Я весь вечер предлагаю Вам танец, а мне достаются только пинки и пренебрежение! Почему Вы танцуете со всеми, кроме меня?! Чем я хуже?!
Хочется положить руку на лицо и не видеть как он позорится. Я уже достаточно близко, чтобы слышать их голоса, но всё ещё не могу вцепиться в Хаба, чтобы уволочь его.
На лице принцессы не дрогнул ни один мускул, только улыбка выглядит приклеенной, но в остальном, она прекрасно владеет собой.
Когда я, наконец, готова ухватиться за Леваля, чтобы прекратить его самоуничижение, меня осторожно отодвигает со своего пути чья-то мощная рука. Тут же тенью нависая над Хабом. Коэн! Ну слава богу!
– Пойдем, Леваль, – цедит он сквозь зубы, едва сдерживая себя, – ты уже достаточно сказал.
– Коэн! – Хаб расплывается в пьяной улыбке и пошатывается из стороны в сторону, словно неваляшка. – Я пришел её учить!
По лицу Кромеваля я вижу, что дело плохо. Он никогда особо не отличался терпением, а сейчас кровь в нем бурлит, как раскаленная лава в вулкане.
– Последний раз тебе говорю…
– Ну ты чего? – Леваль тычет пальцем в Селию, едва не попадая ей в глаз. – Баба должна знать своё место! – гаркает Хаб, и это последнее, что он произносит, потому что следующим действием Коэн отправляет его в нокаут мощным ударом кулака.
Не то чтобы я была сторонницей подобного, но в этот раз Коэн заслужил мои аплодисменты.
Пока Хаб стонет на полу, Коэн сгребает его пьяное тело в опапку, закидывая себе на плечо.
– Прошу простить, Селия, это больше не повторится.
– Конечно не повторится. – голос принцессы почти не дрожит. – Потому что это последнее выступление господина Леваля на отборе. Я хочу, чтобы к утру его здесь не было.
Кромеваль не решается спорить, а кратко кивает.
Надо думать, что Хаб действительно довел её до ручки, это первый раз за весь конкурс, когда принцесса выкинула участника из отбора не руками Армана, а своими собственными.
Я уже хочу подойти к ней, чтобы утешить, как вижу, что за её спиной появляется мой собственный брат. Он выглядит очень хорошо в своём темно-вишневом бархатном камзоле и получает легкую улыбку принцессы. Джоэл что-то шепчет ей на ухо и, получая кивок согласия, тянет за собой, пока присутствующие отвлечены обсуждением «скандала на балу».
Как-то само получается, что я, подстегиваемая любопытством, следую за ними к выходу. Осторожно ступаю в коридор, освещенный коваными светильниками на стенах и размышляю над тем, куда они могли улизнуть. Тяжелые бордовые гардины прикрывают вход в одно из помещений. Это, всего скорее, библиотека со шторами, поглощающими звук. Узнаю их по вышитым золотыми нитями магическим плетениям. У нас есть точно такие же в родовом замке, они позволяют не отвлекаться на посторонний шум.
Немного отодвигаю пальцами занавес, так, чтобы оставаться незамеченной, и понимаю, что оказалась права, когда до меня доносятся их голоса. Ну точнее, сначала я слышу характерные звуки, говорящие о том, что Джоэл решился на то, чего я себе позволить не могла. Поцелуй, похоже, выходит жарким, потому что когда Селия начинает говорить, её голос звучит с хрипотцой:
– Джоэл, как же долго я этого ждала. – опять характерные звуки.
Щеки опаляет жаром стыда, но я не двигаюсь с места. Да, подслушивать не хорошо, но раз отбор всё-таки предстоит продолжить мне, значит, я должна знать все подробности. Вряд ли брат сам, добровольно, расскажет мне о своих похождениях.
– Что же нам теперь делать?
– Что тебя беспокоит, дорогая? – впервые слышу, чтобы голос Джоэла звучал так озабоченно.
– Отец хочет, чтобы я выбрала Ивара Леруа.
– Он сам сказал тебе об этом?
– Не прямым текстом, но да, – Селия шелестит юбками, судя по всему, отодвигаясь от него на какое-то расстояние. – Единственный, кто по-настоящему нравился на этом отборе – был ты, но ты всё время был таким холодным.. да ещё и эти подозрения в твоей связи с Ароном аль Хадибом, брр.. Я не знаю, что мне и думать.
– Верь мне, – ого, да этот ловелас не сдается! – Сейчас я с тобой – настоящий, и мои чувства – искренние. Все, что было до этого… Словом, Селия, я только сейчас понимаю, на сколько сильны мои эмоции к тебе.
Едва не начиная стонать, я прикладываю руку к разгоряченному лбу. Мне явно будет несладко на этом отборе. Может и правда стоит послушаться Арона и прекратить этот нескончаемый обман?
– Я не знаю, Джоэл, всё так запуталось…
– Что тебе сказал Эдгар?
– Что королевство алияд сможет поддержать наше шаткое положение, что Ивар будет мне прекрасным спутником жизни и королем.
– Но ты ведь не любишь его! – восклицает Джоэл, и я удивляюсь его горячности. Когда это любовь стала для него таким важным фактором?
– Вот ты где!
Я подлетаю на месте от внезапно раздавшегося голоса отца в коридоре. Едва успеваю плотно задернуть шторку, чтобы не быть пойманной с поличным.
Слава богу, он не на столько внимателен, как остальные, и мне легко удается усыпить его бдительность, заявив, что я вышла в коридор, чтобы немного отдохнуть от шума.
Папа в краткой форме сообщает мне о том, как прошла встреча с Эдгаром. То, что Джоэлу не удастся занять моё место на отборе, я и так уже поняла, так что слушаю его вполуха, размышляя больше над тем, что сказала Селия по поводу Ивара. Если король действительно вознамерился объединиться с царством алияд, то ему даже на руку, что я осталась в отборе. Вряд ли он будет в восторге от родства с нашим обедневшим родом.
– Отец, – я перебиваю его на полуслове, – зачем ты отправил меня на этот конкурс?
На секунду Морис столбенеет, как и любой человек, огорошенный вопросом невпопад.
– Да, знаешь ли, дорогая, – он чешет затылок, явно чувствуя смущение, – по правде говоря, Эдгар сам попросил меня об этом.
