Ну, ни дать, ни взять — паспортный стол или собес какой-то.
Кабинет ректора располагался посередине коридора. Сначала мы попали в приемную. Сухонькая женщина с пепельно-белой кожей и неестественными красными губами вперилась тягучим взглядом.
— Темных вам, вейра Таниса, — любезно поздоровался сероглазый. — Димарг Фрайм нас ожидает.
— И вам темных тер Ордленд, — ответила мелодичным голосом женщина, — а кто эта, кхм, юная эсте?
В уголках яркого рта я заметила клыки. От предположения о том, кто эта женщина, у меня мурашки пошли по коже.
— О, не стоит бояться, деточка. Я не кусаюсь, — оскалилась дамочка.
Еле сдержалась, чтобы не сказать какую-нибудь колкость. Но в данном случае, еще раз продемонстрированные клыки отбили всякую охоту дерзить.
— Так, мы пройдем?
— Конечно, тер Ордленд, — женщина слегка привстала, и как бы ненароком коснулась руки мужчины, вам всегда рады.
О, похоже, у демона есть поклонницы, — хмыкнула я, — ну-ну, флаг в руки.
Кабинет ректора оказался вполне ожидаемым. Дань аметистовому оттенку отдавали стены и пол, застеленный ковром с витиеватым орнаментом. Камины, судя по всему, находились тут в каждой комнате. «Офисная» мебель (стол, полки, шкафы для бумаг), изготовленная из дерева чайного цвета. Диванчик для посетителей и удобный стул для одиночных персон у стола. Окно с плотно задернутыми занавесями.
Сам же ректор сидел за столом, откинувшись на спинку роскошного кресла. Он внимательно рассматривал меня.
— Суворова, полагаю, — приветствовав Грейма легким кивком, обратился ко мне мужчина.
— Драсстье.
— И вам долгих лет.
Ректор вышел из-за стола. Приблизился. Я, если честно, ожидала подвоха. Все, кого встретила, не были людьми. А этот вполне себе человек. Невысокий, коренастый, с цепким, пронизывающим взглядом. Волосы на здешний манер длинные, затянутые в хвост. Камзол такого же покроя, что и у Грейма, только аметистового цвета с золотой вышивкой. Плотные облегающие брюки, кожаные (вполне земные) туфли. На длинном шнурке кристалл, — угадайте какого цвета? — с заключенным внутрь предметом. Каким именно разглядеть не удалось. Руки тонкие с длинными пальцами, унизанными перстнями.
— Меня зовут Герман ди Фрайм. Позволите? — ректор, не дожидаясь ответа, положил руку на мою голову.
Не позволю! — захотелось крикнуть мне. Но накатила жуткая слабость. Тягучий туман не давал вздохнуть, стремясь проникнуть под кожу. Тело мгновенно отозвалось волной мурашек. В голове закололо. Довольно неприятно. Будто кто-то тихонечко отдирал скальп, надеясь, что хозяйка, то бишь я, не заметит. — Хватит! — взбунтовалась я. Тотчас боль усилилась.
— Не сопротивляйся, девочка. Я лишь смотрю твою ауру. Вдобавок ставлю охранно-поисковое заклинание. Потерпи. С непривычки может быть больно.
С непривычки? К этому садизму еще привыкать надо? А самому такое понравится?
В отместку представила, как ма-аленьким таким ножичком надрезаю кожу на голове магистра. Ага. Кровожадная я. Особенно когда меня режут и говорят, потерпи. А еще мне злость выместить не на ком за то, что со мной сделали.
Надо же, а с живого ректора даже в мыслях скальп не сдерешь. Нож будто впивался в прослойку из каучука, с трудом достигая цели. Странное дело, но давление на собственную голову ослабло. На лбу мужчины выступила испарина. Затем скатилась пара крупных капель пота. В следующую секунду глаза ректора полыхнули огнем. Натурально так.
Ну и жуть.
Лицо димарга исказила гримаса, которая тут же трансформировалась в непроницаемую маску.
— Никогда так не делайте, адептка Суворова, — процедил он, — можете быть свободны. Дежурный проводит вас до общежития.
Я вопросительно посмотрела на Грейма. Но тот удачно изображал статую, так что молча направилась к выходу.
Глава 4
Дежурный уже ждал меня в приемной. Долговязый парнишка лет двадцати. Ничего так. Приятный. С веснушками по всему лицу и небесно-голубыми глазами.
— Вейр Вестин сопроводите адептку Суворову к общежитию первокурсников, — сухо распорядилась Таниса. На меня она даже не взглянула.
Кивнув, адепт молча вышел в коридор. Я за ним. Только выйдя за пределы Аметистовой башни, дежурный соизволил заговорить.
— Новенькая?
Ага. Кэп очевидность.
— Чем ты так димарга Фрайма разозлила?
— Я?
Представила, как у меня округлились глаза, и смешно стало:
Чем такое недоразумение, каким я стала, могло разозлить великого марга?
— Не знаю, — я пожала плечами. — Грейм, то есть тер Ордленд привел меня, представил. Тот только что поздороваться успел, как лапы свои сунул.
— В смысле? — адепт остановился, и я в него врезалась.
— В том смысле, что руку свою на голову положил. А мне так больно стало. Жуть.
— Ну, и…
— Ничего! Потом он как сбесился. Велел мне уходить. Все.
— Так уж и все? Ничего больше не сказал?
— Ну, там что-то было про то, чего я не должна делать. Что именно, мне объяснять не стали.
— Странно, — парень задумался, — а у нас тревога сработала. Взлом защиты в Аметистовой башне. Потом сразу отбой дали, но все же…
— Может, сеть замкнуло? — предположила я.
— Ты о чем?
— Адепт Вестин, — Грейм вырос из-за спины, заставив меня взвизгнуть от неожиданности, — можете быть свободны. Мне нужно задать адептке Суворовой пару вопросов. Потом я сам провожу ее к общежитию.
— Но ректор…
— Выполнять! — рявкнул демон так, что я съежилась от страха.
Мужчина схватил меня за шкирку и поволок за угол ближайшего здания.
— Что ты творишь, Суворова? — прошипел сероглазый.
Вот опять у меня глюки. Серые глаза мужчины покраснели, в расширившихся зрачках замерцали язычки пламени.
— Да что сделала-то? — удивилась я, чувствуя, как наворачиваются слезы. Ну, точно, как у сопливой девчонки.
— А ты не поняла?
Я мотнула головой.
— Да ты умудрилась усилить поставленный блок так, что сам димарг не смог проникнуть внутрь. А еще, чуть не вскрыла его воспоминания. Даже защита башни отреагировала.
— Да ладно!
Помимо воли, на лице расплылась самодовольная ухмылка.
— Так этому хлыщу и надо. Не успел поздороваться, как скальп снимать начал.
— Даже так?
— Ага. Больно, между прочим. Ну, я и представила, как сама с ним это делаю. А он чего-то трепыхаться начал. Занервничал. Видать, не понравилось, что кто-то издевается.
