Офицер Уилберфорс: Когда вы сказали «стриптиз-бар», вы имели в виду «Джентльмены, для вас» на окраине города?
Черны: Ага. Да. Мужики туда ходят, напиваются вусмерть, суют девчонкам в трусы доллары и пятерки, пока не кончатся деньги, а потом пьяными едут домой. Сам я таких развлечений не понимаю.
Офицер Уилберфорс: Ясно. Значит, вы подошли к машине и заглянули внутрь.
Черны: Да, к зеленой «субару». Внутри никого не было, но на пассажирском сиденье лежала одежда, вся залитая кровью, и я сразу подумал о том парнишке, которого убили в парке, потому что в новостях говорили, что полиция ищет зеленую «субару» в связи с этим преступлением.
Офицер Уилберфорс: Что вы видели, кроме одежды?
Черны: Кроссовки. Валялись под пассажирским сиденьем. Они тоже были в крови.
Офицер Уилберфорс: Вы что-нибудь трогали? Дергали дверцы?
Черны: Конечно, нет. Мы с женой не пропускали ни одной серии «C.S.I.: Место преступления».
Офицер Уилберфорс: Что вы сделали?
Черны: Позвонил в Службу спасения.
13
Терри Мейтленд сидел в комнате для допросов и ждал. Наручники с него сняли, чтобы его адвокат не поднял шум, когда приедет в участок – а приедет он скоро. Ральф Андерсон стоял, заложив руки за спину, в соседней комнате и разглядывал бывшего тренера своего сына через одностороннее зеркало. Он отпустил Йейтса и Рэмиджа. И переговорил с Бетси Риггинс, которая сообщила, что миссис Мейтленд еще не вернулась домой. Теперь, когда арест состоялся и кровь уже не кипела, Ральф снова задался вопросом, а не слишком ли они поторопились. Терри, конечно же, утверждает, что у него есть алиби, и это алиби, разумеется, не выдержит проверки фактами, и все же…
– Приветствую, Ральф. – Билл Сэмюэлс вошел в комнату, на ходу поправляя галстук. У него были темные волосы – черные, как сапожная вакса, – которые он стриг очень коротко, но на макушке торчал хохолок, из-за чего Билл казался моложе своих лет. Ральф знал, что Сэмюэлс выступал обвинителем по делам об убийстве не меньше шести раз и каждый раз выигрывал дело в суде. На данный момент двое убийц, осужденных стараниями Сэмюэлса (он называл их своими «мальчишками»), сидели в камере смертников в Макалестере. Это было хорошо, всегда полезно иметь в команде юного вундеркинда, но сегодня прокурор округа Флинт до жути напоминал Альфальфу из «Пострелят».
– Привет, Билл.
– Ну, вот и он, – сказал Сэмюэлс, глядя на Терри. – Но мне не нравится, что он в бейсболке «Драконов» и спортивной форме. Тюремная роба пойдет ему больше. А еще больше ему пойдет сидеть в камере смертников в ожидании инъекции.
Ральф ничего не сказал. Он думал о Марси, стоявшей перед полицейским участком, словно потерявшийся ребенок. Заломив руки, она смотрела на Ральфа как на незнакомца. Или как на чудовище. Вот только чудовищем был ее муж.
Сэмюэлс как будто прочел его мысли и спросил:
– Он не похож на чудовище, да?
– Они редко похожи.
Сэмюэлс достал из кармана пиджака несколько сложенных листов бумаги. На одном была копия отпечатков пальцев Терри Мейтленда, взятая из его личного дела в отделе кадров средней школы Флинт-Сити. Таковы правила: у всех новых учителей снимают отпечатки пальцев, прежде чем допустить их к работе с детьми. На остальных двух листах была «шапка» «ЭКСПЕРТНО-КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ПОЛИЦИИ ШТАТА». Сэмюэлс встряхнул листами.
– Самое свежее и самое вкусное.
– Из «субару»?
– Ага. Ребята из полиции штата обнаружили больше семидесяти «пальчиков», и пятьдесят семь из них принадлежат Мейтленду. Техник, проводивший сравнение, говорит, что остальные заметно меньше. Возможно, это отпечатки владелицы автомобиля. Она проживает в Кэп-Сити и две недели назад заявила об угоне вот этой самой «субару». Барбара Ниринг. Ее отпечатки были оставлены гораздо раньше, так что всякая связь с убийством Питерсона исключается.
– Хорошо, но нам нужны результаты анализа ДНК. Он отказался сдать образец.
В отличие от отпечатков пальцев взятие мазка со слизистой ротовой полости для анализа ДНК в их штате считалось посягательством на права человека.
– Да зачем нам его образец? Риггинс со штатниками привезут его бритву, зубную щетку, соберут все волоски с его подушки.
– Этого мало. Нужен еще образец, взятый в нашем присутствии.
Склонив голову набок, Сэмюэлс внимательно посмотрел на Ральфа. Сейчас окружной прокурор был похож уже не на Альфальфу из «Пострелят», а на очень смышленого грызуна. Или, может быть, на ворону, углядевшую что-то блестящее.
– Ты что, сомневаешься? Только не говори мне, что да. Тем более что сегодня утром ты сам рвался в бой не меньше меня.
Тогда я вспоминал о Дереке, подумал Ральф. Это было еще до того, как Терри посмотрел мне в глаза, как будто имел на то право. И до того, как он назвал меня скотиной, что не должно было меня задеть, но почему-то задело.
– Я не сомневаюсь. Просто все развивается слишком стремительно. Я привык выстраивать дело. У меня даже не было ордера на арест.
– Если ты вдруг увидишь, как школьник торгует крэком на городской площади, ты что, не задержишь его без ордера?
– Задержу. Но тут другой случай.
– Не настолько. Но если что, ордер у меня есть. И судья Картер подписал его раньше, чем вы произвели задержание. Проверь факс у себя в кабинете, копию ордера уже должны были переслать. Ну что… пойдем побеседуем с задержанным? – У Сэмюэлса блестели глаза.
– Вряд ли он станет с нами разговаривать.
– Да, скорее всего не станет.
Сэмюэлс улыбнулся, и это была улыбка человека, чьими стараниями двое убийц были приговорены к смертной казни. И уже очень скоро – Ральф в этом не сомневался – к этим двоим добавится третий. Тренер Дерека Андерсона в Малой лиге. Еще один из «мальчишек» Билла Сэмюэлса.
– Но мы-то можем поговорить с ним. Можем ему разъяснить, что стены смыкаются и скоро раздавят его в лепешку.
14
Показания мисс Ивы Дождевая Вода [13 июля, 11:40, допрос свидетеля провел детектив Ральф Андерсон]
Дождевая Вода: Признайтесь, детектив, я не самая стройная Ива из всех, которых вы видели.
Детектив Андерсон: Мы сейчас обсуждаем не ваши габариты, мисс Дождевая Вода. Мы обсуждаем…
Дождевая Вода: И мои габариты тоже, вы просто не знаете. Собственно, из-за этих моих габаритов я и оказалась в том месте. Обычно в одиннадцать вечера у этого клуба, где голые девки, собирается десяток такси, и из всех водил я – единственная женщина. А все почему? Потому что никто из клиентов, как бы они ни упились, ко мне не полезет. В школе я могла бы играть левым полузащитником, если бы девочек брали в футбольную команду. Да половина из этих ребят, что садятся ко мне в такси, даже не понимают, что я женского пола. И когда выгружаются, тоже не все понимают. Ну, а мне так нормально. Мне, в общем, по барабану. Я просто подумала, вы захотите узнать, что я там делала, у того клуба.
