– Мне надо сходить в туалет, – сказала она Риггинс.
– Мне тоже, – ответила Риггинс. – Лейтенант Сабло! Можно вас на пару слов?
Полицейский с нашивками на рукаве вернулся в прихожую. Остальные двое прошли в кухню, где они вряд ли отыщут что-то зловещее, разве что половину шоколадного торта в холодильнике.
– У вас есть туалет на первом этаже? – спросила Риггинс у Марси.
– Да, за кладовкой. Терри сам его оборудовал в прошлом году.
– Ясно. Лейтенант, дамы хотят в туалет, так что с него и начните и постарайтесь закончить быстрее. – Риггинс опять обратилась к Марси: – У вашего мужа есть рабочий кабинет?
– Как такового нет. Если ему надо работать, он садится в столовой.
– Спасибо. Значит, после сортира – сразу в столовую, лейтенант. – И снова к Марси: – Пока мы ждем, можно задать вам один вопрос?
– Нет.
Риггинс как будто ее не услышала.
– Вы не замечали ничего странного в поведении вашего мужа в последние недели?
Марси невесело рассмеялась.
– Вы хотите спросить, не планировал ли он убийство? Не ходил ли по дому, потирая руки, пуская слюну и бормоча себе под нос? Похоже, беременность плохо действует вам на мозги, детектив.
– Как я понимаю, ответ отрицательный.
– Правильно понимаете. И пожалуйста, отвяжитесь от меня.
Риггинс привалилась спиной к стене и сложила руки на животе, оставив Марси в покое с ее переполненным мочевым пузырем и воспоминаниями о том, что сказал Гэвин Фрик после очередной тренировки, буквально на прошлой неделе: Чего это Терри в последнее время такой рассеянный? Где-то витает. Может, грипп подцепил?
– Миссис Мейтленд?
– Да?
– Вы как будто о чем-то задумались.
– Да. Я подумала, что сидеть рядом с вами на этой скамейке очень неуютно. Будто сидишь рядом с пыхтящей печкой.
И без того красные щеки Бетси Риггинс сделались еще краснее. С одной стороны, Марси сама испугалась того, что сказала – это было жестоко и гадко. С другой стороны, она была рада, что сумела нанести удар, который, кажется, попал в цель.
В любом случае Риггинс больше не задавала вопросов.
Время тянулось бесконечно, но наконец Сабло вернулся в прихожую с прозрачным пластиковым пакетом в руках. В пакет были сложены все лекарства из аптечки на первом этаже (только безрецептурные препараты; те немногие таблетки, на которые нужны были рецепты, Мейтленды хранили в аптечках в своих ванных комнатах наверху) и принадлежавший Терри тюбик мази от геморроя.
– Все чисто, – отрапортовал Сабло.
– Вы первая, – сказала Риггинс.
В другой ситуации Марси, конечно же, пропустила бы беременную вперед и потерпела бы еще немножко, но именно что в другой. Она вошла в туалет, закрыла за собой дверь и увидела, что крышка бачка унитаза лежит криво. Господи, что они там искали?! Вероятно, наркотики. Марси села на унитаз и закрыла лицо руками, чтобы не видеть весь остальной беспорядок. А ведь вечером ей надо будет забрать домой Сару и Грейс. Надо будет провести их по двору под светом телевизионных прожекторов, которые наверняка установят, когда стемнеет. При одной только мысли об этом ей делалось плохо. А если не домой, то куда? В отель? Но эти люди (стервятники, как выразился полицейский) найдут их и в отеле.
Сделав свои дела, она вышла из туалета, и туда отправилась Бетси Риггинс. Марси проскользнула в столовую, не желая и дальше делить скамейку в прихожей с китообразным детективом. Полицейские потрошили письменный стол Терри – потрошили в прямом смысле слова. Все ящики были выдвинуты, большая часть содержимого валялась на полу. Компьютер Терри уже разобрали, на все части налепили желтые наклейки, словно готовясь к гаражной распродаже.
Марси подумала: Еще час назад у меня было только одно желание. Чтобы «Золотые драконы» прошли в финал.
Бетси Риггинс вошла в столовую и уселась за стол.
– Ох, как хорошо. И будет хорошо еще целых пятнадцать минут.
Марси открыла рот и чуть было не ляпнула: Надеюсь, твой ребенок умрет.
Но вместо этого сказала:
– Хорошо, когда хоть кому-нибудь хорошо. Пусть даже лишь на пятнадцать минут.
16
Показания мистера Клода Болтона [13 июля, 16:30, допрос свидетеля провел детектив Ральф Андерсон]
Детектив Андерсон: Ну что, Клод, наверное, здорово приехать в участок, когда за тобой ничего не числится. Так сказать, новый опыт.
Болтон: Знаете, а вообще да. И проехаться в полицейской машине на переднем сиденье, а не на заднем. Девяносто миль в час почти всю дорогу от Кэп-Сити. Мигалки, сирены, все как мы любим. Вы правы. Действительно здорово.
Детектив Андерсон: Что вы делали в Кэп-Сити?
Болтон: Осматривал достопримечательности. Раз уж образовалось сразу два выходных, так почему бы и нет? Законом не воспрещается, верно?
Детектив Андерсон: Как я понимаю, вы занимались осмотром достопримечательностей вместе с Карлой Джепсон, также известной под сценическим псевдонимом Красотка Пикси.
Болтон: Ну, еще бы вы не понимали, раз уж нас привезли из Кэп-Сити вместе. Кстати, ей тоже понравилась эта поездка. Говорит, круче, чем на автобусе.
Детектив Андерсон: И большинство осмотренных вами достопримечательностей было сосредоточено в номере пятьсот девять в мотеле «Вестерн-виста» на шоссе номер сорок?
Болтон: Ну, мы не безвылазно сидели в мотеле. Дважды ходили обедать в «Бонанзу». Кормят там вкусно и дешево. И еще Карла хотела пройтись по торговому центру, ну, мы и прошлись. У них есть скалодром, и я его сделал на раз.
Детектив Андерсон: Даже не сомневаюсь. Вы знали, что во Флинт-Сити был убит мальчик?
Болтон: Кажется, что-то видел в новостях. Послушайте, вы же не думаете, что я как-то связан с этим убийством?
Детектив Андерсон: Нет, но, возможно, у вас есть информация о человеке, который связан.
Болтон: Откуда бы у меня…
Детектив Андерсон: Вы работаете вышибалой в «Джентльмены, для вас», верно?
Болтон: Я сотрудник службы охраны. Мы не используем термин «вышибала». «Джентльмены, для вас» – заведение высшего класса.
Детектив Андерсон: Не буду спорить. Мне сказали, что вы работали во вторник вечером и ушли домой только в среду, ближе к обеду.
Болтон: Это Тони Росс вам сказал, что я уехал в Кэп-Сити с Карлой?
Детектив Андерсон: Да.
Болтон: Нам сделали скидку в мотеле, потому что владелец – родной дядя Тони. Тони тоже работал во вторник вечером, и я как раз попросил его позвонить дяде. Тони – мой друг и напарник. Мы с ним дежурим на входе с четырех дня до восьми вечера, а с восьми до полуночи – в яме. Яма – зал перед сценой, где сидят джентльмены.
