– Привет, детектив, – сказала Стефани. – А что ты здесь делаешь? Ты же вроде на отдыхе.
– Да вот соскучился по работе.
– Могу тебя загрузить прямо сейчас, – предложила она, похлопав по стопке папок рядом с компьютером.
– Может быть, в другой раз.
– Мне очень жаль, что все так получилось. Нам всем очень жаль.
– Спасибо.
Он подошел к Сэнди и попросил ключ от хранилища вещественных доказательств. Она тут же выдала ему ключ, даже не оторвавшись от своего журнала. На стене у двери в тесную комнатушку, где хранились вещдоки, висела дощечка с листом и ручкой. У Ральфа мелькнула мысль плюнуть на правила и пройти так, но он все-таки записал на листке свое имя, дату и время – 15:30. Собственно, у него не было выбора. Гулд и Макгилл знают, что он приходил в управление, и знают зачем. Если кто-нибудь спросит, что он делал в хранилище вещдоков, он честно ответит как есть. Его же не отстранили от службы, а просто отправили в отпуск.
В крошечной комнате размером чуть больше стенного шкафа было жарко и душно. Флуоресцентные лампы мигали. Как и древние компьютеры, эти лампы давно нуждались в замене. Флинт-Сити, получавший дотации из федерального бюджета, обеспечивал полицейское управление необходимым оружием – и даже более того. Кому какое дело, что инфраструктура разваливается?
Если бы убийство Фрэнка Питерсона произошло в те времена, когда Ральф только начал служить в полиции, вещдоков по делу Мейтленда набралось бы на четыре больших коробки, если не на все шесть, но компьютерный век творит чудеса компрессии, и теперь все уместилось в две. Плюс ящик с инструментами из микроавтобуса. Стандартный набор молотков, гаечных ключей и отверток. Ни на одном инструменте, ни на самом ящике отпечатков Терри не было. Из чего Ральф сделал вывод, что этот ящик уже находился в микроавтобусе на момент угона, и Терри не стал проверять его содержимое, когда взял «эконолайн» для своих черных целей.
Одна из коробок с вещдоками была обозначена «МЕЙТЛЕНД, ДОМ». Вторая – «МИКРОАВТОБУС/“СУБАРУ”». Именно эта коробка и была нужна Ральфу. Он разрезал ленту. Теперь уже можно: Терри мертв.
После непродолжительных поисков Ральф выудил из коробки прозрачный полиэтиленовый пакетик с бумажным обрывком. Треугольный кусочек голубого листа. Сверху жирными черными буквами было написано: «ТОММИ И ТАП». На этом надпись обрывалась. В верхнем углу был нарисован пирог, от которого поднимался пар. Наверное, потому Ральф и решил, что это обрывок меню какого-то ресторана, хотя сам рисунок в памяти не отложился. Но засел в подсознании. Как там сказала Дженни в их сегодняшнем ночном разговоре? Я верю, что за каждой мыслью в моей голове стоит еще дюжина мыслей, о которых я даже не подозреваю. Если это правда, Ральф отдал бы немалые деньги, чтобы ухватить мысль, притаившуюся за желтой бретелькой. Потому что там явно скрывалась какая-то важная мысль, он был в этом почти уверен.
И еще в одном он был почти уверен: в том, как именно этот клочок бумаги оказался на полу под водительским сиденьем. Кто-то сунул меню под дворники всех машин, припаркованных в том квартале, где стоял угнанный микроавтобус. Водитель – может быть, парнишка, который угнал его первым, еще в Нью-Йорке, а может быть, следующий угонщик – просто сорвал листовку, поленившись поднять дворник, и не заметил, что под ним остался оборванный уголок. Потом, уже на ходу, заметил. Потянулся и вытащил, но не стал выкидывать за окно, а бросил на пол, себе под ноги. Возможно, он был человеком воспитанным, хоть и вором, и считал неприемлемым мусорить на дорогах. Возможно, сзади ехал полицейский патруль, и угонщику не хотелось привлекать к себе лишнее внимание даже из-за такой мелочи. Также возможно, что он попытался выкинуть бумажку в окно, но ветер задул ее обратно в кабину. Ральфу приходилось расследовать ДТП (в том числе одно очень скверное), где фигурировали окурки, неудачно выброшенные в окно.
Он достал из кармана свой верный блокнот (привычка – вторая натура, даже в принудительном отпуске) и написал на чистой странице: «ТОММИ И ТАП». Потом поставил коробку «МИКРОАВТОБУС/“СУБАРУ”» обратно на полку, вышел из хранилища вещдоков – не забыв отметить на листке у двери точное время ухода – и запер дверь. Отдавая ключ Сэнди, показал ей открытый блокнот. Она мельком взглянула на запись, оторвавшись от последних похождений Дженнифер Энистон.
– Тебе это что-нибудь говорит?
– Нет. – И она снова уткнулась в журнал.
Ральф подошел к Стефани Гулд, которая все еще заполняла отчеты на компьютере и чертыхалась себе под нос всякий раз, когда нажимала не ту клавишу, что происходило довольно часто. Стефани заглянула в блокнот и пожала плечами.
– Кажется, «тап» – это какой-то старинный британский жаргон, что-то связанное с сексом. Больше мне ничего в голову не приходит. А это важно?
– Не знаю. Может, и нет.
– Ну, так загугли.
Дожидаясь, пока загрузится его собственный допотопный компьютер, Ральф решил обратиться в справочное бюро, на котором был женат. Дженни взяла трубку после первого гудка и сразу ответила на вопрос:
– Это могут быть Томми и Таппенс. Миляги-детективы из романов Агаты Кристи. Она писала о них, когда не писала об Эркюле Пуаро или мисс Марпл. Если я права, это скорее всего окажется ресторан, которым владеют пожилые супруги, непременно британцы. И там наверняка подают бабл-энд-скуик.
– Бабл и что?
– Не важно.
– Может быть, это не важно, – повторил он. Но может, и важно. Вот и приходится копаться в дерьме, чтобы понять, важно оно или нет; собственно, почти вся сыскная работа – это раскопки дерьма, да простит нас Шерлок Холмс.
– Но мне все равно любопытно. Когда вернешься домой, расскажешь. Кстати, купи по дороге апельсиновый сок.
– Хорошо, я заеду в «Джералд», – сказал Ральф и отключился.
Он открыл «Гугл», вбил в строку поиска «ТОММИ И ТАППЕНС», секунду подумал и добавил «РЕСТОРАН». Компьютеры в управлении были старыми, но новый роутер работал шустро. Через пару секунд на экране появились результаты поиска. Первым шел кафе-бар «Томми и Таппенс» на бульваре Нортвудс в Дейтоне, штат Огайо.
Дейтон. Что-то насчет Дейтона. О нем, кажется, упоминалось в ходе этого прискорбного дела. Если да, то когда? И в каком контексте? Ральф откинулся на спинку стула и закрыл глаза. И если деталь, связанная с желтой бретелькой, упрямо от него ускользала, то с Дейтоном он разобрался мгновенно. Да, конечно. Последний разговор с Терри Мейтлендом. Они говорили о белом микроавтобусе, и Терри сказал, что в последний раз он был в Нью-Йорке в свой медовый месяц. Но этой весной Терри ездил в Огайо. Как раз в Дейтон.
На весенних каникулах у девчонок. Я хотел повидаться с отцом. А когда Ральф спросил: Твой отец живет в Дейтоне? – Терри ответил: Если это можно назвать жизнью.
Он позвонил Сабло.
– Юн, привет. Это я.
– Привет, Ральф, как тебе отдыхается?
