— Ваши сомнения веские, — констатировал Стен. — Но Керр пришел к нам как друг, с просьбой. Я не могу отказать ему только потому, что он — тролль. И опасность, о которой вы говорите, кажется мне не настолько большой, чтобы отказать другу и союзнику.
— Как скажете, воевода, — ответил с поклоном Корнель и сел.
Священник прекрасно владел собой. На его лице не дрогнул ни единый мускул, ни одна клеточка не выдала его чувств, хотя Натиоле был уверен, что тот рассержен и подавлен.
С враждебной улыбкой, обращенной в сторону священника, юный принц кивнул:
— Ты прав, отец. Мы должны помочь троллям.
— Нам нужен проводник. — Голос Керра рокотал в помещении, от этого звука руки Натиоле покрылись гусиной кожей.
Голос тролля вызывал чувство паники, юноше отчаянно хотелось сбежать, и Натиоле ненавидел себя за эти моменты слабости.
— Вы его получите, — ответил воевода и задумчиво взглянул на стол.
Неожиданно поднялся Ионнис:
— Отец, разреши поехать мне.
— Ты хочешь отправиться с ними? — спросил Стен.
И Натиоле не смог понять, что при этом послышалось в его голосе: то ли удивление, то ли радость.
— Да. Я знаю перевалы, мне известен маршрут. Я долго жил в империи. Меня там знают, к тому же, если с троллями приедет сын воеводы, это придаст их просьбе больше веса.
Тон, каким говорил Ионнис, не понравился Натиоле. Его брат говорил быстро, словно хотел убедить Стена количеством слов, а не их содержанием.
Воевода задумчиво потер подбородок.
— Я не уверен, хорошая ли это идея, — наконец протянул он.
— Ты можешь дать мне официальные бумаги для наших друзей в империи. Меня не будет всего лишь одно лето, и я вернусь домой еще до наступления зимы.
— Я охотно отправлюсь в путь с твоим сыном, Стен, — осторожно заявил Керр. — Это будет как воспоминание о старых временах…
— Ты будешь нужен здесь, Ионнис, — вмешался Стен, но младший принц Влахкиса отмахнулся.
— Натиоле же здесь.
Неожиданно Натиоле понял, что он сам слишком пассивен. Вокруг него разворачивались события, а он позволял им просто… происходить. Даже не вмешиваясь, не принимая в них участия. «Это недостойно будущего воеводы!»
— Я согласен с Ионнисом, — заявил он. — Он не понадобится срочно, и его присутствие поможет троллям. К тому же новая поездка станет еще одним доказательством доверия для дирийцев. Возможно, Артайнис сможет сопровождать его?
С надеждой он взглянул на золотоволосую дирийку. При его словах лицо девушки просветлело и она выпрямилась. Перспектива вернуться на родину преобразила ее, и она улыбнулась Натиоле, но тут же поникла, когда Стен рассмеялся.
— Нет, такого Сарган мне никогда не простит. Я обещал ему… нет, так не годится. Но если вы оба уже объединились против меня, то, наверное, теперь нет выбора, да? Ионнис, ты поведешь троллей в империю.
— Спасибо, отец.
Ионнис, улыбаясь, откинулся на спинку стула, и Натиоле тоже был доволен. «Несколько месяцев спокойствия без Ионниса будут очень приятны. Только жаль, что не удалось сразу избавиться и от этой дирийской чумы».
— Тогда решено, — пробурчал Керр и потянулся. — Я пойду к остальным и сообщу им.
Прощание с троллем не было особенно теплым, но это, казалось, не беспокоило его. Двое солдат сопроводили гиганта в подвал, в то время как Стен обратился к молчаливой Риклее:
— Подготовь, пожалуйста, все для их отъезда. Дюжины воинов должно хватить. Чем скорее они смогут отправиться, тем лучше.
Влахака молча кивнула и поднялась. Ее простое голубое одеяние доходило до лодыжек, скрывая ужасный шрам на ноге, который Натиоле однажды ребенком заметил у нее. Тогда Риклеа выглядела моложе. Со временем, возраст взял свое, хотя причиной ее медленной походки и прихрамывания было ранение в битве влахаков, а не годы. Когда объединенные войска Флорес и Тамара сбежали на юг, Риклеа осталась в Дабране с несколькими верными людьми. Тогда масриды не пришли, но влахакские дезертиры, которые считали битву безнадежной, попытались разграбить Дабран. Риклеа защитила город и при этом получила ранения, которые искалечили ее ногу. Влахака продолжала службу управительницей в Дабране, пока после смерти Висинии Стен не позвал ее в Теремию. С этой молчаливой, замкнутой женщиной у Натиоле никогда не было теплых отношений, хотя он и был уверен, что та была смелым борцом за интересы влахаков.
— Завтра мы встретимся и обсудим план поездки, — сказал Стен. — А сейчас мне нужно хоть немного вздремнуть. И я думаю, что это не помешает всем нам.
Люди расходились, тихо переговариваясь, и Натиоле вышел из маленького зала в значительно лучшем настроении, чем входил в него, но, прежде чем он добрался до лестницы, ведущей в жилые помещения, к нему присоединился Ионнис.
— Я не мог и подумать, что ты меня поддержишь.
— Почему нет?
— Потому что ты не переносишь империю и всегда упрекал меня в том, что я отношусь к ней по-другому.
— Возможно, — усмехаясь, сказал Натиоле. — Я решил так: лучше Ионнис, чем я.
— Как будто отец отпустил бы тебя в путешествие.
Смех младшего брата зацепил Натиоле, и он резко остановился.
— Что?
— Наследника престола? В небезопасное путешествие? Нет, такого не может быть. Я здесь не нужен, ты — другое дело.
Не уверенный в том, издевается брат или просто завидует, Натиоле поморгал, а потом ответил:
— Я все равно отказался бы. Мне не хочется в империю. В отличие от тебя.
Ионнис промолчал и пошел вперед, оставив Натиоле наедине с мрачными мыслями.
14
Хотя в помещении, куда отвели троллей, царила абсолютная темнота, Врак все равно был недоволен. Дитя Анды беспокойно слонялось из угла в угол, царапало когтями стены и громко фыркало.
— Зачем они это делают?
— Что? — поинтересовался Керр, который сидел в углу, прислонившись к стене, и жевал большой сочный кусок мяса.
Цран сидел немного поодаль, под одним из низких сводов, и чем-то шумно чавкал. Охотнику тоже не нравилось это место, но он значительно лучше контролировал себя, чем Врак, который так сильно стучал кулаками в стену, что из кладки вылетала пыль и мелкие камушки.
— Они рубят скалу, ставят куски друг на друга. Вместо того чтобы просто заселять пещеры и жить в них. Они делают пещеры. Это неправильно.
Керр пожал плечами и покачал головой.
— Люди такие. Они строят вещи. У них невероятно много вещей. Как… лопаты, например. Ими копают землю. Люди слабые, поэтому им нужна помощь.
— Но они рубят камень. Зачем?
