Простая фраза, но Натиоле мгновенно осознал весь ужас ее значения, как только произнес. Они оказались в западне, запертые на острове в море огня, которое накатывало на них раскаленными валами. Несколько мгновений принц растерянно смотрел в огонь, который был их смертным приговором. Из ступора Нати вывел приступ кашля. И когда Керр обернулся и с удивительной легкостью подхватил бесчувственного Ионниса с его плеча, юноша уже не сопротивлялся. Даже когда тролль под руку почти волоком потащил его вверх по ступенькам, Натиоле позволил это сделать. Да даже если бы и не позволил… Сопротивление все равно бесполезно; хватка тролля была крепка, как скала, а Натиоле почти не мог дышать, не говоря уже о том, чтобы ясно мыслить.
Только когда они снова добрались до спальни брата и вдохнули относительно свежего воздуха, боль в груди и кашель утихли и затуманенный разум Натиоле прояснился.
— Это единственная лестница, — сообщил он еще раз. — Мы сидим здесь, словно крысы в ловушке.
Странные видения вдруг всплыли перед его мысленным взором. Отец, еще совсем юный… Он был заперт в капелле, окруженный масридами. Мать, будучи заложницей Цорпада, тоже жила пленницей в одной из комнат. Оба в стенах крепости не раз заглядывали смерти в глаза, и теперь их сыновьям предстоит такая же участь.
— Тогда мы слезем, — решительно сообщил Керр.
Короткий смешок Натиоле прервался приступом болезненного кашля.
— Вниз? По вертикальной стене?
— Да, — невозмутимо ответил Керр, словно издевка в голосе Натиоле вовсе не задевала его.
— Исключено. И даже если нам удастся, как же Ионнис? Я не оставлю его.
Большой тролль почесал подбородок. Он медленно подошел к окну и посмотрел вниз.
— Я понесу его, — твердо сказал он. — Я умею хорошо лазать.
Словно в доказательство, он поднял свою руку с впечатляющими по длине когтями. Натиоле нерешительно взглянул на него, затем снова на Ионниса. Тролль был прав: у них не было выбора. Огонь скоро доберется до них, и никто не сможет их спасти. Они были предоставлены сами себе, и у них был только один — этот — путь на свободу.
— Хорошо. Мы полезем.
17
— Госпожа, пожалуйста, поторопитесь!
На заспанном лице Воисы от ужаса глаза стали размером с блюдца, а руки дико дрожали, когда она помогала Артайнис надевать платье. Сама девушка была босиком и переминалась с ноги на ногу.
Одним рывком дирийка привела в порядок ткань своего платья. Формальность была соблюдена. Хотя она не слышала запаха дыма, не видела пламени, но беспокойство Воисы оказалось заразным. Пожар мог легко устроить им смертельную ловушку.
— Идем, — приказала она горничной, нащупывая сандалии пальцами ног.
Она последовала за Воисой в коридор перед своей комнатой. Уже на лестнице они встретили много других людей, которые также были разбужены криками тревоги.
Во дворе уже было полно солдат, гостей и жителей замка, часть которых спустилась сюда в ночных сорочках. Толпа разделилась на маленькие и большие группы, все возбужденно обсуждали пожар, призывали на помощь и предлагали ее.
Оказавшись во дворе, Артайнис сразу почувствовала запах пожара. Воздух был наполнен дымом, а ночное небо подсвечено заревом.
— О духи, помогите нам!
Воиса прикрыла рот рукой при виде бушующего огня.
Перед входом в башню люди образовывали цепи, по которым передавали ведра с водой.
Дирийка обратила внимание, что влахаки в первую очередь щедро поливали соседние здания, чтобы предотвратить распространение пожара на остальные части крепости. В ряд бок о бок стояли солдаты и слуги. Хотя обычно общество крепости делилось по чинам и положению, перед пожаром все оказались равны. «Возможно, огонь скорее объединяет людей, чем разделяет? Ну, по крайней мере в час беды», — размышляла Артайнис. Это навело ее на мысль, что и она может помочь. Дирийка схватила Воису за руку и потащила к цепочке, где образовывался слишком большой промежуток. Она молча встала на пустое место и подхватила первое ведро, которое дошло до нее по цепи. Затем передала его Воисе, которая с удивлением пялилась на госпожу, но была слишком взволнована, чтобы сказать что-то.
Некоторое время они молча работали. Вскоре все платье и обувь Артайнис насквозь промокли, вода выплескивалась из ведер, но из-за напряженной работы дирийка не чувствовала холода. «А вода вообще дает хоть какой-то эффект?» — обеспокоенно задалась она вопросом. Казалось, что пламя бушевало с неуменьшающейся силой.
Часть людей вывели коней из деревянной конюшни на задней стороне двора и теперь вели их за территорию крепости через большие ворота. Животные ржали в панике, пока их проводили через двор.
Хотя Артайнис ничего не понимала в таких вещах, ей тоже показалось разумным отвести животных в безопасное место. Большое здание было потеряно, это очевидно. Пламя вырывалось из окон на двух этажах, да и из верхнего уже валили клубы черного дыма. Словно туча, они поднимались ввысь. «Надеюсь, все, кто был в башне, успели вовремя покинуть ее».
Несмотря на лихорадочную деятельность вокруг, Артайнис не впадала в панику, напротив, на удивление дирийка оставалось спокойной и собранной. Только когда из горящего здания, шатаясь, вышел Стен сал Дабран, поддерживаемый двумя солдатами, ее сердечко забилось чаще. Воевода выглядел ужасно. Лицо было черным от копоти, волосы опалены, одежда кое-где прожжена насквозь. Он совсем обессилел. Оба его спутника помогли воеводе осторожно опуститься на колени, по всей видимости, они тоже были на грани… Стен скорчился от тяжелого приступа кашля.
Артайнис осмотрелась и заметила юношу, который стоял неподалеку, беспомощно озираясь. Она подозвала его и передала следующее наполненное водой ведро.
— Продолжай здесь, — сказала она и побежала к воеводе, который с искаженным от боли лицом, преодолевая кашель, старался подняться на ноги.
Не раздумывая, она подхватила его под руки и помогла встать, позволяя опереться на себя. Казалось, Стен совсем не замечал, кто его поддерживает. Он смотрел на огонь, что-то сказал обоим солдатам, которые сопровождали его, и те побежали назад в здание. Все его внимание было поглощено тем, что происходит в башне, и юная дирийка увидела, как его рот непрерывно двигается, словно он снова и снова повторяет одни и те же слова.
— У вас все в порядке? — тихо спросила она.
Несколько мгновений ей казалось, что он не ответит, но потом он медленно повернул к ней голову.
— Мои сыновья… — сказал он с такой беспомощностью в голосе, что Артайнис очень испугалась.
Он снова посмотрел наверх. Наконец до девушки дошла страшная правда этих слов.
— Они еще там, наверху? Ионнис еще в своих комнатах?
— Да.
Короткое слово среди оглушительного шума, треска и грохота… И в нем чувствовалось столько страха и горя, что у юной дирийки перехватило дыхание.
