Девицы тут же захохотали:
– Ага, Пашá! Вот сейчас и вам что-то ужасное нагадают. Кошмар!
Подмигнув девушкам, молодой человек уселся за стол и протянул руку:
– Пожалуйста, мадемуазель. Только не ошибитесь с видом моей погибели. А то как-то на виселице… не комильфо!
Взяв в руку ладонь Пестеля, предсказательница тотчас же отпрянула, дернулась, словно бы получила хороший разряд электрического тока. Большие темные глаза ее округлились, брови полезли на лоб.
– Что?! Что?! – сгрудившиеся вокруг девицы ахнули. – Неужели… Ах!
Русские офицеры нынче тоже не отличались терпением:
– Говорите же, мадемуазель! Говорите!
Подбодрил хозяйку и Павел:
– Что бы там ни было. Да!
– Вас тоже ждет веревка на перекладине, – нервно теребя носовой платок, сообщила гадалка. – А вообще – я сегодня что-то очень устала… пойду…
Народ зашумел. Кто-то открыл шампанское, выпили. Снимая повисшее в воздухе напряжение, вновь заиграла музыка. Кто-то пошел танцевать…
Ну да! Оба «висельника»-декабриста – Павел Пестель и Сергей Муравьев-Апостол – переглянувшись, тут же закружили в вальсе неких симпатичных девчонок.
Давыдову же почему-то было не до танцев. Ну, мадемуазель Ленорман… ну, надо же! Вот и не верь гадалкам… Насколько же точно предсказала! Интересно, а можно ли ее предсказания избежать? Вот, если предупредить «декабристов», рассказать им все и во всех подробностях, начиная от Северного и Южного обществ… или еще раньше – с тайных политических кружков? Поверят? Навряд ли. Скажут: это вы, Денис Васильевич, поэму задумали? Не, не воспримут. Да и кто бы на их месте воспринял бы? Разве что позже… все же попробовать хоть что-нибудь изменить, если не в собственной жизни, так в чужой… Да, позже! До восстания-то еще одиннадцать лет.
А вот что касаемо гадалки… Очень интересная девушка, очень!
Углядев гибкую фигурку с самом конце залы, Денис быстренько зашагал за ней, огибая кружащие в вальсе пары.
– Милая мадемуазель Ленорман! Прошу, подождите…
– Вы тоже хотите услышать про виселицу? – обернулась гадалка. – Боже! Как мне это все…
– Про виселицу я от вас не услышу, – гусар мягко взял девушку под руку. – И, поверьте, я знаю о себе всё… Просто хотелось бы узнать – можно ли что-то изменить? Хоть как-то?
– Все мы – кузнецы своих судеб, – неожиданная улыбка скользнула по бледному лицу предсказательницы. – И гадание – вовсе не приговор. Так вы все же хотите… господин генерал?
– О да! – Денис щелкнул каблуками. – И, если можно, мадемуазель, не при всех. В обстановке, так сказать, приватной…
– Ну… в приватной так в приватной, – рассмеявшись, хозяйка салона махнула рукой. – Идите за мной, месье.
Пройдя анфиладою комнат, они расположились в будуаре, на обитой зеленым велюром софе. Перед софой стоял маленький резной столик с кальяном, в кальяне уже клубился густой ароматный дым.
– Курите, господин генерал?
– С вами – да, – углядев приглашающий жест, Давыдов уселся рядом с хозяйкою. – Хотя, вообще-то, предпочитаю трубку.
– Трубки у меня тоже есть, – покивала гадалка. – Хотите – велю принести… Впрочем, давайте-ка пока вашу руку… ага… ой!
Девушка дернулась… но Денис мягко погладил ее по плечу:
– Не бойтесь, милая. Ничего не бойтесь. Поверьте – это все так и есть!
– О, Пресвятая Дева! – перекрестившись на висевшее в дальнем углу распятие, мадемуазель Ленорман накрутила на палец локон и искоса взглянула на генерала:
– Вы-то сами знаете про себя всё?
– Пятьдесят на пятьдесят, – ободряюще подмигнул Денис. – Как говорят англичане – фифти-фифти… Ну, расскажите, что видите? Смелей же, смелей!
– Знаете, в вас как будто бы два человека… – внимательно вглядываясь в ладонь клиента, негромко произнесла предсказательница. – Хотя… нет… Один исчез… Давно, лет пять назад… О боже!
Мадемуазель Ленорман неожиданно вскрикнула, темные очи ее вспыхнули ужасом:
– Я вижу здесь колдовство! Страшное колдовство, месье.
– Я знаю, – Давыдов погладил гадалку по руке. – Что еще скажете?
– Это колдовство – на смерть! – покусав губы, продолжала гадалка. – Оно уже погубило вас… одного из вас… погубит и вас, господин генерал… и вашу супругу.
– Супругу? Какую еще супругу, черт побери?!
– Так вашу же… Но не здесь… Не могу объяснить.
– Ага… понял…
– Курите… Курите, месье… – выпустив дым, хозяйка салона протянула Денису золоченый мундштук кальяна. – Вы сами увидите все… Курите…
Вдохнув сладковатый дым, Давыдов почувствовал вдруг, как все его тело охватывает необъяснимая слабость… даже, скорее, не слабость, а некая томная мягкая нега, которой совершенно не хотелось противиться.
Денис и не противился, когда обворожительная колдунья сняла с него сапоги, доломан… ментик…
– Ах, мадемуазель… – Мягкая рука гусара скользнула по плечу гадалки под платье… нежно потрогала упругую грудь… сосок, быстро налившийся соком…
– Снимите с меня платье, Денис, – закатив глаза, прошептала хозяйка салона.
Ее нагое тело оказалось гибким и стройным. Тонкая белая кожа, большая упругая грудь, волнующе вздымающийся животик с темным омутком пупка. В пупок была вставлена жемчужина.
– Красиво… – Денис поцеловал жемчуг… животик… нежная рука его спустилась к лону…
Девушка дернулась, запрокинула голову, застонала…
* * *
– Я ушел, милая, – склоняясь, Дэн поцеловал в щеку жену…
Красивая молодая женщина, очень похожая на бывшую пассию Дэна Леночку, раскрыла глаза и улыбнулась:
– Ты что так рано?
– Бекетов только что звонил! Горюна взяли!
– Того самого? – женщина потянулась, словно кошечка. Золотисто-каштановые локоны ее рассыпались по подушке и голым атласным плечикам, большие светло-карие глаза еще казались заспанными, однако изящный носик уже был смешно наморщен:
– Горюн, Горюн… Это которого вы с Олегом…
– Ну да. Давненько искали… Детей в садик отвези.
– Угу… – жена вдруг хлопнула ресницами. – Смотри, осторожней там. А то, знаешь…
– Так его ж взяли уже. Да и пистолет при мне… Давай, милая… Ты во сколько сегодня?
– Поздно буду… – женщина потянулась. – Гемодиализ сегодня привезут. Подключать будем, опробовать.
– Искусственная почка, что ли? – показал медицинскую осведомленность Денис. Ну, а как же, раз жена – врач!
– Ну да, она самая. Знаешь, какой это классный аппарат! Как же долго мы его ждали…
