Судно миновало уже Новый мост, и Денис обернулся, глядя на тающий в полутьме остров Сите, на сквер Вер-Галант и конную статую доброго короля Генриха Четвертого.
– Гавр, – выпустив клубы табачного дыма, задумчиво промолвил гусар. – Что ж – пусть Гавр. Кораблей там много, выберемся. Не самый плохой вариант.
Небо уже стало совсем светлым, и первые лучики солнца заиграли на башнях оставшегося позади Нотр-Дама. Мрачные трущобы Берси сменились изящными особняками, хорошо видимыми с реки. Весна, май – половодье.
«Гавр… – глядя на проплывающие мимо берега, подумал Денис. – Наверное, все-таки можно сойти и раньше. Где-нибудь в Иль-де-Франс. Нанять карету… И распрощаться поскорей со всеми этими авантюристами… Ах ведь, черт. Жозефина! Она ж должна остановить смерть…»
У Марсова поля Сена крутой излучиной уходила влево. В окнах домов, выстроенных справа, на холме Шайо, золотом сверкнуло отраженное солнце. Еще немного и Париж кончился, начался Иль-де-Франс – центральная провинция, полная зеленых заливных лугов, засеянных пшеницей полей, дубовых и буковых рощиц. Местность была холмистой, река сильно петляла, извивалась, словно змея.
Выкурив трубку, Дэн почувствовал вдруг навалившуюся усталость и, кивнув собеседнику, отправился в каюту, спать. Узенькое помещение позволяло разместить лишь одну кровать – на ней и спала сейчас Софья, измученная и бледная. Выпила вина – и спала.
Сбросив башмаки и сюртук, Денис прилег рядом. Однако сон что-то не шел, все лезли в голову какие-то тревожные мысли, и Давыдов, осторожно натянув штиблеты, вновь вышел на палубу, невольно любуясь проплывающими по берегам цветущими зарослями.
В кресле, под навесом, кто-то сидел… Нет, не д’Эрувиль… Жозефина! Та, что так нужна была Дэну, та, с которой обязательно нужно было поговорить. Да не просто поговорить – убедить. Убедить помочь… если она, конечно, может помочь, если не солгала гадалка.
– Доброе утро, месье! – завидев Давыдова, антильская красавица повернула голову. Пушистые ресницы дрогнули, в густо-карих, цвета крепко заваренного чая, глазах, золотистыми искорками отразилось солнце.
– Хотите попросить меня кое о чем, да?
– Хм… – слегка поклонившись, Денис уселся напротив, искоса поглядывая, как матросы управляются с мачтой и парусом.
– Вы правы, мадам. Мне нужна ваша помощь, – глядя в дерзкие карие очи, твердо промолвил Денис. – Мне… и не только мне.
– Чем же я могу помочь такому мужчине? – Пухлые губки красавицы растянулись в самой обворожительной улыбке. – Я, слабая женщина…
– Вы, верно, знаете, чем, – тихо продолжил гусар.
– Знаю, – Жозефина неожиданно кивнула, тряхнув иссиня-черными локонами, и, скинув плед, подставила голые плечи солнцу. – Знаю. Знаю про вас все… или почти все… Знаю… Но не понимаю! Вы хотите обмануть смерть?
– Обмануть? – молодой человек вздрогнул. – Скорей, отдалить. Пусть идет себе своей дорогой. Скажите, мадам Жозефина, вы это можете?
– Вы знали мадемуазель Ленорман? – женщина сверкнула глазами. – Это она вам про меня рассказала?
– Она… Да вы ж все знаете!
– Хорошо, – беспечная улыбка вдруг покинула смуглое лицо красавицы, взгляд ее блестящих чайных глаз стал совершенно серьезным, а голос – дрогнул.
– Я помогу вам… чем смогу. Но и от вас потребую ответную услугу.
Денис вскочил на ноги и выпятил грудь:
– Я готов на всё!
– Очень хорошо, – весело засмеялась Жозефина. – Очень! Я скажу вам, когда… когда наступит момент расплаты.
– Надеюсь, вы не выпьете из меня всю кровь? – Давыдов попытался пошутить, но тут же увидел, что шутки не вышло.
В карих глазах вдруг промелькнул страх, пушистые ресницы дрогнули.
– Никогда не шутите так, – покусав губу, строго произнесла колдунья. – Никогда-никогда, слышите? С кровью – не шутят.
– Прошу извинить, – щелкнув каблуками, гусар склонил голову.
– Да полноте! – Жозефина вновь улыбнулась. – Я помогу вам, да. Но… все имеет свое время, свой срок. Этот срок – первое июня. Начало лета.
– Думаю, к этому времени мы уже будем в Гавре.
– Да. Еще нужно место – ну, это я выберу. И – три женщины, – склонив голову набок, колдунья посмотрела на собеседника с лукавым прищуром. – Одна уже есть – я. Осталось еще две. За время плавания уговорите мадемуазель Насти… и вашу возлюбленную.
– Что они должны будут делать?
– Ничего страшного. Пить их кровь я уж точно не буду!
* * *
Через пару дней по правому берегу показались серые башни Вернона, слева же расположилась живописная деревушка с цветущими садами, прелестной рябиновой рощицей и пасущимся на заливном лугу стадом.
– Живерни, – раскурив трубку, кивнул месье Роже. – Причалим, постоим до полудня. Наберем воды и продуктов. Вы пока можете погулять – места здесь красивые. Но, как услышите колокол в местной церкви, возвращайтесь на судно.
Живерни… Это название Дэн уже когда-то слышал… Вот только сейчас никак не мог вспомнить, с чем оно связано… Да, красивая деревушка, очень. Зеленая до боли в глазах трава, цветущие каштаны, клонящиеся к воде ивы, кувшинки… Клонящиеся к воде… Кувшинки! Ну, конечно же! Клод Моне! Знаменитый художник-импрессионист, по МХК в Академии проходили. Он еще так нравился Ольге… и Леночке. Как раз здесь, в Живерни, Моне купил дом… и разбил красивейший сад с прудами. То есть… не купил… купит еще. Лет через сто… да нет, уже поменьше…
Весть о прогулке сильно обрадовала всех пассажиров, без исключения. Еще бы – ноги-то надо было размять. Тем более в таком обворожительно красивом местечке.
– Ой-ой-ой! Как славно! – радуясь, закричала, захлопала в ладоши Настя. – Эй, господа мои! А ну-ка, живенько собирайтесь гулять. Анри! Да где ты там запропастился? Анри!
– Я здесь, любовь моя! – заспанная физиономия д’Эрувиля выглянула из двери каюты. – Ах, как здесь красиво! А какой запах…
– Гулять! – поддержала Софья. – Скорее гулять!
Их было всего пятеро. Пятеро беглецов, бывших врагов, ныне вынужденных быть вместе. С одной стороны – Денис Давыдов и Сонечка, а с другой – опальный резидент бонапартистской разведки шевалье Анри д’Эрувиль, его любовница, юная шпионка Настя и антильская колдунья мадам Жозефина де Ланж! Такой вот паноптикум образовался. Впрочем, сейчас все были счастливы… или, по крайней мере, таковыми казались.
У самого берега клонились к воде плакучие красавицы ивы. На мостках, с обеих сторон заросших камышом и рогозом, местные крестьянки деловито стирали белье, бросая любопытные взгляды на приезжих.
– Ну, может быть, прогуляемся до деревни? – предложила неугомонная Настя. – А там – поглядим.
Ее идею поддержали все, тем более что именно в деревню и вела широкая тропинка, даже целая дорога – от реки, от причала. Местные рыбаки, похоже, вышли на промысел еще ранним утром, лишь трое уже успевших загореть мальчишек чинили развешенные для просушки сети.
