Терис что-то такое говорил, и все же он не понимал – бросить Каралину в руках слепцов не приходило ему в голову, даже подумать о таком было оскорбительно. – Я не за награду…
Каралина долго молчала, рассматривая его как трудную головоломку. Седэну стало не по себе под ее взглядом.
Наконец принцесса наклонилась к нему.
– Итак, ты знал, что, попавшись за пределами дворца, окажешься в тюрьме. Ты знал, что я тебя выследила. И несмотря на это вступил в бой против пятерых, потом принес меня сюда, не просто во дворец, а в мои собственные покои… – Она прищурилась. – И ты ничего за это не хочешь?
Ее бесстрастное лицо и намеком не выдавало мыслей.
Седэн замешкался.
– Хорошо бы не попасть в тюрьму, – осторожно предложил он.
После новой затянувшейся паузы Каралина резко, недоверчиво расхохоталась.
– Ты не шутишь. – Она горестно покачала головой, и ее взгляд, обращенный к Седэну, на миг просветлел.
Он чуть растерянно улыбнулся в ответ.
– Так вы… не сердитесь?
Каралина ответила полуулыбкой.
– Нет… – Она убрала за ухо прядь светлых волос. – Кажется, я ошиблась в тебе, – добавила она таким голосом, словно ей нечасто доводилось делать подобные признания. И оглянулась на дверь: – Ты успел посмотреть дворец?
Седэн мотнул головой.
Принцесса встала.
– Тогда, пожалуй, я тебе его покажу.
Седэн, вставая вслед за ней, вновь заметил темное небо за окном.
– В такой час, ваше высочество?
Каралина словно шутку услышала.
– Мне бы хотелось продолжить разговор, – улыбнулась она, – однако задержись я еще, двое за дверью, пожалуй, усомнятся, что мы именно разговариваем. Сопровождать нас им не обязательно, но уверена, им будет спокойнее, когда мы с тобой не за закрытыми дверями.
Седэн неуверенно рассмеялся, постаравшись не выдать смущения.
– Тогда ведите, ваше высочество! Вы делаете мне честь.
– И без формальностей, Седэн, – фыркнула Каралина. – Ты мне жизнь спас. Наедине можешь звать меня Кара.
Ошеломленный таким поворотом событий Седэн низко склонил голову.
– Слушаюсь.
Открыв дверь, Каралина вмиг снова обернулась холодной и строгой; в глазах Седэна она выросла на шесть дюймов и стала на голову выше своих мускулистых телохранителей.
– Вы можете нас оставить, – властно распорядилась принцесса. – Я намерена показать Седэну дворец. Ваше присутствие больше не требуется.
Тот стражник, что был пониже ростом, нерешительно возразил:
– Ваше высочество, смею предположить…
– Не смеешь, – отрезала Каралина. – Это не обсуждается. Знаю, что отец и дядя за меня беспокоятся, но я достаточно взрослая, чтобы решать за себя.
Стражник открыл было рот, но одного взгляда Каралины, жесткого, как пощечина, хватило, чтобы заставить его молчать. Седэн скрыл улыбку, и все же оба телохранителя послали ему вслед мрачные взгляды.
Когда стражники пропали из виду, Каралина снова расслабилась и увлекла Седэна – не то чтобы куда глаза глядят, но на приятную дружескую прогулку под легкую болтовню.
Юноша вскоре забыл о стеснительности. Принцесса, сбросив официальную строгость, оказалась легкой, даже обаятельной собеседницей. Впрочем, он не забывал время от времени напоминать себе, кто он и кто она. В глазах Каралины он теперь видел тепло и не замечал ни малейшего желания избавиться от спутника… И все же она оставалась принцессой. Седэн понимал, что эта внезапная дружба – не более как выражение благодарности.
И все же время летело так, что Седэн сам себе не верил: казалось, всего через несколько минут они вышли на балкончик, нависший над широким двором, а солнце успело подняться высоко. Внизу шли учения, взвод солдат сверкал мечами. Седэн с Каралиной постояли, наблюдая за ними. Приятный разговор заглох, когда будущее зримо напомнило о себе. Мужчины внизу были угрюмы: ни смеха, ни шуток.
– Хотела бы я понять, почему люди так беспечны, – тихо пробормотала Каралина.
Седэн оглянулся на нее.
– О чем ты?
Девушка вздохнула.
– По донесениям командующего обороной Пара-та, наши словно в отпуск выбрались. Пьянство да гульба. Забывают о служебном докладе, а на следующий день объявляются, словно так и надо. Поначалу Парат их наказывал, но о службе забывают столь многие, что наказать всех невозможно. Если слепцов не остановит войско Джаш’тара, нам понадобятся все, кого сумеем собрать.
– Будем надеяться, до этого не дойдет, – пожелал Седэн.
Каралина повернулась к нему, и сердце у юноши сделало сальто – она стояла так близко.
– Вот так все и говорят. Это-то меня и пугает, – негромко ответила она. – Мой отец, Дома… Все так уверены, что численное превосходство решает дело. И я до этой ночи готова была с ними согласиться, а теперь… – она вздрогнула и покачала головой. – Я знаю, Лайман Кардаи и дядя, едва услышав о слепцах, стали готовить город к осаде – это уже кое-что. Но кроме них двоих все как будто видят во вторжении лишь повод для политических игр.
Седэн взглянул ей в лицо – в голосе Каралины звучала горечь.
– Как это?
Каралина помолчала, поморщилась.
– Из-за… нездоровья моего отца ходят слухи, что два Великих дома подумывают перехватить власть. Нет, не перехватить, разумеется, – это было бы государственной изменой. Просто на случай, если трон опустеет, хотят быть рядом, чтобы вовремя его занять. – Она пожала плечами. – А я – помеха в их замыслах, сам понимаешь.
Седэн не верил своим ушам.
– Не посмеют же они еще больше раскачивать трон. В такое время!
– Ты мало имел дело с людьми во власти, да? – сухо улыбнулась ему Каралина. – Возьмем прошлую ночь. Половина придворных потребовали бы за мое спасение непомерную награду, а другая половина попросту оставила бы меня на смерть. – В ее улыбке сквозила тень печали.
Седэн с ужасом смотрел на принцессу.
– Как я тебе сочувствую, – искренне вырвалось у него. – Это, должно быть, тяжело.
– Не пойми неправильно, Седэн. В положении принцессы есть и много выгод. Я избавлена от будничных забот, с которыми сталкиваются простые люди. Но вот в такие времена… – Улыбка Каралины погасла. – Да, бывает тяжело.
Они еще немного понаблюдали за учениями солдат, затем Каралина спросила.
– Как, по-твоему, кто они? – девушка указывала на север.
Седэн обдумал ответ.
– Я думаю так же, как Терис, – признался он наконец. – Что их послал Ааркайн Девэд.
Принцесса кивнула.
– Вчера что-то было не так с их доспехами. Мне делалось дурно от одного к ним прикосновения.
