Илсет кивнул.
– В Аррисе и в Даззари. То же самое, что и в Кала-деле, только выживших не осталось.
Аша сглотнула слюну. Тол Атьян после войны сумел восстановить всего восемь школ – по одной на каждую область Андарры, а теперь вдруг лишился всех южных. Мысль, что у кого-то хватило сил, чтобы атаковать и полностью уничтожить твердыни со множеством одаренных, была, мягко говоря, пугающей.
– Вы не знаете, это охотники или кто-то еще?
– Понятия не имеем. К сожалению, – с неподдельным огорчением отозвался старший. – Но непременно узнаем, это я тебе обещаю. И постараюсь, чтобы тебе об этом сообщили в первую очередь.
– А что Надзор? – нахмурилась Аша. – Они ведь тоже должны искать. Договор требует от них защиты одаренных.
– Надзор… Они ведут собственное расследование, – суховато отозвался Илсет. – Его возглавил сам Страж Севера, а у нас с ним отношения сейчас хуже, чем когда-либо. Они могут знать больше нас – у них больше возможностей, да и гибель блюстителей их сильно заботит, даже если до одаренных дела нет. Но эти, если что и узнают, вряд ли поделятся с нами.
Аша прикусила губу и вдруг с грустью вспомнила Талена. Почему-то, слушая рассказ об атаке, она решила, что блюститель должен был уцелеть.
– А если мы предложим им сотрудничать?.. В смысле, я бы охотно поговорила…
– Нет, – прервал девушку Илсет. – Блюстители, узнав о тебе, заподозрят худшее – что ты соучастница, потому тебе и позволили пережить атаку. Договор, Ашалия, тебя больше не защищает. Заполучив тебя, они вольны будут вытягивать сведения любым способом, какой сочтут нужным.
Аша побледнела.
– Не станут же они?..
– Станут. Поверь мне. – Илсет серьезно смотрел на нее. – Мы на многое пошли, чтобы тебя прикрыть, утаить, что есть выжившие. В списке учеников школы, который есть у блюстителей, числится твое имя, так что мы подберем тебе новое. Ты, может, заметила, что на Совете не присутствовали блюстители, не было даже писца для записи совещания. Для Надзора и для всех, кроме членов Совета, ты просто тень, провалившая испытания и устроившаяся служанкой в Тол. Ради собственной безопасности постарайся, чтобы это так и осталось.
Аша хмуро кивнула.
Илсет глубоко вздохнул.
– Кстати, о твоей безопасности, старший Эйли-нар поручил ее мне. Я найду тебе место среди других здешних теней, чтобы ты среди них не выделялась. Насколько я понимаю, в Толе они заняты большей частью перепиской редких рукописей. Ты, думаю, неплохо знаешь грамоту?
– Конечно.
– Тогда я завтра зайду с утра, отведу тебя в библиотеку. – Он кивнул на дверь. – Когда не занята работой, ты, конечно, свободна в пределах Тола, но мне думается – и Совет со мной согласен, – что в Илин-Иллан тебе лучше не выходить. Если была причина оставить тебя в живых, тем, кто это сделал, ты можешь быть нужна для иной цели. Они могли даже проследить за нами и знать, что ты здесь.
Ашу пробрал озноб.
– Я никуда не уйду.
– Вот и хорошо. – Взглянув на распад-часы, Ил-сет встал. – Ну вот. У меня есть еще дела, но утром я вернусь – покажу библиотеку, представлю, помогу обжиться.
– Спасибо тебе.
Илсет покачал головой.
– Не за что. Вообразить не могу, как тебе, должно быть, тяжело. – Склонившись к девушке, он тихонько, дружески сжал ей плечо. – В ближайшие дни, пока не привыкла к здешней жизни, пожалуйста, если тебе что-то понадобится – хоть что-то, – дай мне знать. Я рад буду чем-то помочь.
Он ласково улыбнулся Аше и вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.
Она опять осталась одна.
Глава 9
Аша потерла лоб, пытаясь сосредоточиться на открытой перед глазами записи. Спасибо еще, в библиотеке сегодня было тихо. Она бы, пожалуй, не выдержала худо скрытой неловкости во взглядах одаренных и брезгливого презрения блюстителей. Она всего неделю прожила в Толе, а жизнь уже как будто… усохла. Что ни день, одно и то же. Однообразная, бессмысленная работа в библиотеке. Равнодушие окружающих. Заверения Илсета, что Совет ведет расследование, но для нее – ни ответов, ни возможности помочь.
А над всем этим проникающая все глубже неизбежность случившегося в школе – и смерти Давьяна.
Взгляд Аши на миг затуманился, и девушка, тряхнув головой, перевела дыхание. Она все время чувствовала себя усталой – с тех пор, как стала тенью, ночами ей плохо спалось, и в Толе легче не стало. Скорее, стало хуже. Потребность что-то сделать, хоть как-то выяснить, что произошло в Каладеле, постоянно давила ей на сердце, но сильнее всего это ощущалось, когда не было дел, чтобы отвлечься. А как насытить эту потребность, Аша не представляла.
Она подняла взгляд, заслышав прорезавшие тишину голоса.
– Прошу прощения, блюститель Гил. Я просто не знаю, где искать.
Говорил Раден, один из примерно дюжины живших в Толе теней. Голос звучал испуганно.
– Ищи лучше, – резко, почти грубо приказал Гил. Говорящих сейчас отделяло от Аши всего несколько полок, и она ясно слышала разговор.
– Может быть, подождать возвращения Халиде-на? – окончательно оробев, предложил Раден. – Мы всего лишь переписчики, а он библиотекарь.
– Некогда мне ждать твоего Элом клятого кровопивца, – холодно возразил Гил. – Судьбы, мне вообще нечего делать в этом Элом клятом месте, так что ищи Элом клятую книгу, пока я не вышел из себя.
– Но…
Грохот заставил Ашу вскочить из-за стола. Она побежала по проходу и увидела опрокинутый стеллаж и лежащего поверх книг ошарашенного Радена. Над его лицом в черных разводах склонялся пухлый коротышка в голубом плаще блюстителя.
– Что ты делаешь? – вырвалось у Аши. Блюститель, не поворачиваясь, буркнул:
– Тебя не касается, девчонка. Лучше не суйся.
Аша вспыхнула.
– Ничего подобного, – воскликнула она, подступая ближе.
Гил обернулся. Мгновенное, неуловимое движение – и Аша оказалась лежащей на полу. Она бессмысленно помотала головой, ощущая во рту вкус крови.
Извернувшись, она гневно и недоверчиво уставилась на Гила.
– Не имеешь права! – заявила она, ощупывая языком губу. Гнев быстро вытеснял изумление. – Нельзя так просто ударить…
– Можно. Кто мне помешает? – возразил Гил, и в подтверждение своих слов дернул за полу голубого плаща. Его крысиные глазки насмешливо блеснули.
Аша в ярости вскочила на ноги.
– Оставь, Лисса.
Раден был немногим старше Аши, но голос его звучал веско – такой отягощенный горестным отчуждением тон Аша замечала у многих теней. Как будто для них не осталось ни жизни, ни радости.
– Я сам виноват, блюститель Гил вправе был меня наказать.
