Глава 10
Вирр перебросил с ладони на ладонь оставшиеся монеты. – Кажется, я придумал, как нам добыть еще, – объявил он, разглядывая полускрытое деревьями село.
Давьян искоса глянул на друга.
– Безопасно?
Вирр сжал монеты в кулаке, обиженно отозвался:
– Разумеется! – и, подумав, добавил: – Более или менее.
– На лучшее я и не надеялся, – вздохнул Давьян. – Выкладывай.
Вирр объяснился. Давьян внимательно выслушал, а когда его друг договорил, ответил не сразу.
– Ужасный план, – отозвался он, поразмыслив. – Они в две секунды сообразят, что дело неладно.
Вирр, распознав колебания в голосе приятеля, поднял бровь.
– Но?..
Давьян неохотно кивнул.
– Но ты прав. Припасы кончаются, нам нужны деньги. – Он встал и отряхнул одежду от сухих листьев. – Идем, познакомимся с местными.
* * *
Давьян напустил на себя самый невинный вид.
Дезриельская таверна в который раз поразила своей обыкновенностью. В ней было светло и весело, отдыхавшие после работы крестьяне и торговцы вели неторопливые беседы. Хозяин без конца сновал по залу, смеялся шуткам завсегдатаев и заводил знакомство с новичками. В углу играл молодой флейтист, и гости хлопками в ладоши поддерживали любимый мотив. По пути через Андарру Давьян с Вирром повидали немало точно таких таверн.
Конечно, кое-что отличалось. Служанки здесь одевались скромнее, чем в Андарре; мужчины в своих ухаживаниях не допускали таких вольностей, как бывало дома. Столы были из необыкновенно твердого белого дуба, произраставшего только в Дезриеле и запрещенного гил’шарами к вывозу.
Еще у двери стояла тарелочка с эмблемой бога Талканара. Вирр настоял, что в нее надо бросить по одной из немногих оставшихся монеток на каждого; по его словам, каждая дезриельская таверна посвящалась одному из девяти богов, и правила хорошего тона – почти закон – требовали от каждого гостя делать пожертвования. Как видно, Вирр не ошибся, потому что хозяин одобрительно кивнул новым гостям.
Давьян не мог оторвать глаз от тарелочки с пожертвованиями. Серебро чуть не через край льется: в Андарре монетки мигом перешли бы в руки какого-нибудь предприимчивого воришки. А здесь – хотя у многих гостей был не слишком почтенный вид – никто и не смотрел на деньги.
– В тарелочке полно монет, – шепнул Давьян Вирру.
– Того, кто обворует бога, ждет мучительная казнь, – ответил тот тоже шепотом.
Они помолчали, рассматривая посетителей. Давьян рассеянно теребил рукав своей рубахи: слишком тесная, чтобы носить в дороге, она сохранилась лучше другой захваченной из Каладеля одежды. А перед тем как войти в село, мальчик искупался в протекающей рядом речушке. Ему надо было выглядеть по возможности прилично.
Наконец Вирр кивнул на одну из компаний.
– Вон те, – понизив голос, проговорил он.
Давьян вслед за ним обернулся к угловому столу. Трое крепких мужчин были одеты лучше других гостей, и рядом с ними оставались пустые места, словно завсегдатаи опасались подходить слишком близко. Все трое сосредоточенно уставились в развернутые перед собой карты.
– Вид у них важный. Да и здоровенные, – с сомнением возразил Давьян.
– Зато одеты богато, – заметил Вирр. – Вряд ли станут поднимать шум из-за проигранного золотого или двух.
Давьян пожал плечами.
– Тебе видней.
Они встали. Вирр задержался, коснулся плеча друга.
– Что бы ни случилось, не теряй хладнокровия. Давьян, слегка обиженный недоверием, хмуро кивнул. Мальчики направились к столу. Компания, заметив их, умолкла. Один из богато одетых мужчин поднял взгляд от карт, чтобы одарить мальчишек пренебрежительным взглядом. Он, как и двое других, отличался блестящими черными волосами и аккуратной бородкой.
– Чем можем помочь? – вопросил он, всем видом показывая, что ничем помогать не намерен.
Вирр кивнул на пустующее место.
– Похоже, вам не помешает четвертый.
Мужчина, оценив возраст говорящего, вздернул бровь.
– Не знаю, кем ты себя вообразил, мальчик, но мы играем между собой. Ступай себе.
Вирр вздохнул, отворачиваясь.
– Так и думал. Заметно, что соперников вы опасаетесь.
Шорох выходящей из ножен стали наполнил комнату, и все разговоры в таверне вдруг смолкли, все глаза обратились на них. Трое мужчин уже стояли, хотя их обнаженные клинки – пока – не угрожали Вирру.
– Может, зря я сразу не сказал. Мы играем в гешетт. Это игра только для пробовавших крови следопытов. – Мужчина наклонился к ним, обнажив в улыбке идеально белые зубы. – Ты как, мальчик, сталкивался когда-нибудь с ошибкой природы? Случалось тебе завалить такого, чтобы больше не встал?
Давьян собрал всю силу воли, чтобы остаться на месте, а не пуститься наутек. «Следопытами» в Дезриеле называли тех, кто в Андарре звался охотником.
А вот Вирр едва ли моргнул хоть глазом.
– Мне не доводилось, – отрезал он, – а вот моему другу случалось.
Давьян очень постарался сохранить невозмутимый вид под скептическими взглядами мужчин. В конце концов тот, что заговорил первым, с издевкой хмыкнул.
– Не верится что-то. Похоже, это его порезали, а не он кого. У него и клинка-то нет. Такой и таракана не убьет.
Остальные поддержали его смешками.
Вирр оскалился, запустил руку в мешок и со звоном швырнул что-то на стол. Опешивший Давьян увидел две оковы, доставшиеся им после охотников в Талмиеле.
– Этот шрам оставил не таракан, – заявил Вирр. Взгляд на оковы стер улыбки с лиц чернобородых.
Они перевели взгляд на мальчика, снова на оковы на столе. В конце концов старший кивнул и, отодвинув оковы обратно к Вирру, обратился к Давьяну:
– Кто тебя учил?
– Брешада. – Едва это имя слетело с языка, Давьян пожалел о сказанном, но было поздно; вопрос застал его врасплох, и ничего другого на ум не пришло. Впрочем, на собравшихся за столом имя охотницы произвело впечатление, да и за другими столиками, стоявшими достаточно близко, чтобы подслушивать разговор, тихо зашептались. Теперь на мальчиков смотрели все. Давьяну оставалось только надеяться, что зрителям не придется любоваться внезапной безвременной кончиной двух юношей.
– Брешада? – теперь в голосе чернобородого звучало скорее удивление, чем сомнение.
Давьян, скрывая робость, склонил голову.
– Я только на прошлой неделе был у нее в Талмиеле. Прирезали парочку ошибок, настолько тупых, что сунулись в город.
Мужчина еще несколько секунд разглядывал Давьяна, затем кивнул ему на пустующий стул.
