– Это капитан! – закричал он, показывая трясущимся пальцем. – Вот он-то нам и нужен! Он знает, где добро припрятано! Хватайте его, быстро!
Банда пришла в себя и с ревом бросилась вперед, размахивая разнообразным оружием. Когда лодка вернулась с новыми спасенными, ее захватили. Двух членов экипажа убили сразу же. Либби обнажил свою саблю, но силы были неравны, его вытащили из лодки и поволокли к вожаку.
Капитан, чье лицо было изуродовано ранами на лбу и левой щеке, с гневом и отвращением посмотрел на главаря.
– Ты это сделал! – сказал он. – Сбил нас с курса. Убийца!
В ответ вожак приставил пистолет к голове капитана:
– Говори, где деньги.
Капитан оставался неподвижным и хранил молчание. Главарь ударил его пистолетом по лицу. Капитан упал на колени, временно оглушенный. По приказу вожака капитана грубо поставили на ноги, из его разбитого носа текла кровь. Его обыскали, но ничего ценного при нем не нашли. Вожак, озлобившись еще сильнее, нанес ему сильный удар по лицу тыльной стороной руки.
– Отведите его в дом при маяке, – приказал он.
Двое его людей подхватили капитана под руки и то ли понесли, то ли потащили на север по берегу. Капитан поднял голову и прокричал:
– Что вы собираетесь делать с женщинами и детьми?
Вместо ответа главарь сплюнул на песок, но перед этим бросил взгляд через плечо на дюны за галечным берегом.
– Плывите на лодке к пароходу, – велел он. – Обыщите его, начиная с каюты капитана! Найдите ценности, прежде чем судно разрушится!
Банда, все еще потрясенная, теперь почувствовала себя сплоченной. Невероятная жестокость совершенного ими спаяла, соединила их, наполнила решимостью довести начатое до конца, чего бы это ни стоило. Они подошли к лодке, спустили ее на воду, четверо сели за весла и поплыли по волнам к разломанной корме потерпевшего бедствие парохода, сидящего на рифе, разбитого и на глазах разваливающегося на части. Подплыв к срединной части корпуса, они исчезли внутри вместе со своими факелами.
Пендергаст наблюдал за ними со своей позиции в глубине берега. Потом он перевел взгляд на несчастных, насквозь промокших женщин с детьми и младенцами, которые сбились в группки по трое-четверо, плакали, умоляли о помощи.
На них смотрел и другой человек – главарь банды. В одной руке он держал пистолет, в другой – тяжелую, варварскую дубинку. И выражение его лица так откровенно говорило о его намерениях, что через мгновение перекресток памяти внезапно исчез, и Пендергаст почувствовал, что он вернулся в настоящее время и снова лежит на каменистом берегу, рядом с Констанс Грин – статуей, охраняющей это пустынное место.
32
Кэрол Хинтервассер подошла к окну своего магазина «Вкус Эксмута» и посмотрела в щель между кружевными занавесками. Часы показывали половину четвертого – полчаса до обычного времени окончания работы, однако вывеска «ЗАКРЫТО» уже девяносто минут висела на дверях. Кэрол взглянула в одну сторону, в другую.
На Мейн-стрит было пусто, лишь несколько пешеходов целеустремленно шли по своим делам.
Из глубины магазина приблизились тихие шаги, и Кэрол ощутила присутствие Брэдли Гэвина у себя за спиной. Она почувствовала прикосновение его тела и его теплое дыхание на своей шее, когда он тоже посмотрел в окно.
– Ничего? – спросил он.
– Ничего. – Кэрол сделала шаг назад. – Осторожнее. Как бы кто тебя не увидел!
– Может, я просто зашел за покупкой.
– В закрытый магазин? – Хотя они были одни, она поймала себя на том, что говорит шепотом.
– Я хотел спросить, а где все это время была твоя девушка, Флавия?
– В подвале, переучитывала товар. Она ничего не слышала, я об этом позаботилась.
– Ты думаешь, кто-нибудь подозревает?
– Не знаю, – ответила Кэрол. – Мы всегда вели себя осторожно, но Эксмут – маленький городок.
Она подошла к выключателям, щелкнула сразу всеми. И в зале воцарился полумрак, остался только свет затянутого тучами неба.
После короткой паузы Гэвин сказал:
– Ты права. Да и все эти последние события – кража коллекции Лейка, агент Пендергаст, который всюду сует свой нос, убийства и Тайбейнские надписи, – никогда не было так плохо. Живешь словно под микроскопом. Мой дед любил говорить: «Если забросить достаточно большую сеть, то неизвестно, что может в нее попасть». Как ты и сказала, городок маленький. Эти убийства не имеют к нам никакого отношения, но из-за расследования кто-нибудь может и дознаться… случайно.
Кэрол кивнула:
– Значит… мы с тобой согласны. Верно?
– Верно. Долго так не может продолжаться. Это нужно сделать как можно скорее. Так будет к лучшему.
В полутьме она взяла его руку в свою.
Произнося свой монолог, Гэвин смотрел в пол. Теперь поднял голову и встретил ее взгляд:
– Нам придется нелегко, ты это понимаешь?
– Понимаю.
Долгую минуту они стояли без движения. Наконец Кэрол сжала ему руку.
– Ты иди первым, – сказала она. – Я подожду несколько минут, потом тоже пойду. Я попросила Флавию запереть дверь, когда она закончит в подвале.
Он кивнул, дождался, когда она откроет дверь, посмотрел в одну сторону, в другую – и выскользнул на улицу.
Из-за кружевных занавесок невидимая с улицы Кэрол смотрела, как он идет по Мейн-стрит. Она простояла на месте пять, десять минут. Потом тоже вышла из магазина, закрыла дверь и двинулась в сторону маяка.
33
О том, что Пендергаст покинул перекресток памяти, Констанс поняла по легкому движению его конечностей на галечном берегу. Потом его глаза открылись. Хотя он долго пролежал, словно окаменелый, обездвиженный, как не бывает обездвижен ни один спящий, его глаза сохраняли живой блеск самой напряженной сосредоточенности.
– Который час, Констанс? – спросил он.
– Половина пятого.
Пендергаст поднялся, отряхнул песок с плаща, подобрал сумку и металлодетектор. Какое-то время он осматривался вокруг, словно ориентируясь. Потом жестом предложил Констанс следовать за ним и пошел по внутреннему краю галечного берега на северо-запад, по касательной к линии Костедробильных камней, лежащих справа от них. Он двигался быстрым, целеустремленным шагом. Констанс заметила, что больше он не дает себе труда сверяться с картой или навигатором.
Вместе они дошли до точки, где берег заканчивался подъемом, поросшим травой и редкими виргинскими соснами. Они поднялись наверх, и там Пендергаст остановился и осмотрелся. Дальше лежали поля дюн, скрепленных травой и низким кустарником, между которыми находились песчаные ложбины шириной около пятидесяти футов. Пендергаст спустился в ближайшую ложбину. Оказавшись внизу, он расстегнул сумку.
