Пилот развернул лодку и, взвихривая воду, направил ее к водовороту. Но лодка не успела подойти к собаке, и та ушла под воду; последнее, что видел Ривера, – болтающиеся уши и отвислый язык, сверкнувший в свете фонаря; потом мелькнули две молотящие воду лапы, и их быстро засосало под серую бурлящую поверхность.
Кенни испустил вопль отчаяния, и его пришлось схватить за руки, чтобы он не прыгнул за псом; лодку крутило на месте, но собака так и не появилась.
Ривера поднес к губам рацию.
– Вези их на другой берег, – сказал он пилоту. – Нам нужно двигаться, пусть даже и с одной собакой.
– Да, сэр.
– Давай вторую лодку.
Второй «Зодиак», находившийся слишком далеко, чтобы оказать помощь, теперь подошел к берегу и развернулся против течения. Люди запрыгнули в лодку – последним Ривера, – и «Зодиак» двинулся к другому берегу. Вскоре лодка уткнулась носом в грязь рядом с первой, и еще через секунду все были на берегу.
– Моя собака! – закричал Кенни. – Мы должны вернуться и найти мою собаку!
Ривера схватил его за руку и встряхнул:
– Твоей собаки больше нет. Мы должны продолжать.
Промокший до нитки кинолог, с которого капала вода, смотрел на него непонимающим взглядом. Он явно был не в состоянии продолжать. Ривера обратился к одному из своих людей:
– Ладно, доставь мистера Кенни в командный центр. Собаку мы берем.
– Нет-нет! – возразил Кенни. – Собак веду только я.
– Везите Кенни назад! – Ривера схватил поводок. – Идем.
Они двинулись сквозь траву солянку, а громко протестующий Кенни остался в лодке. Сайлас, быстрый и безмолвный, двигался рядом. Оставшаяся собака быстро взяла след и рвалась вперед с неистовым лаем, а Сайлас шел за ней широким шагом.
– Похоже, он направляется к южной оконечности Кроу-Айленда, – сказал Сайлас.
– Да, но что ему там нужно, черт побери? – спросил Ривера.
– Если направление не изменится, то мы окажемся прямо на руинах Олдема.
– Олдема?
– Старой рыбацкой деревни, которую разрушило ураганом в тридцатые годы. Ничего там нет, кроме подвальных ям и…
– И чего еще?
Сайлас усмехнулся:
– Это зависит от того, верите вы в легенды или нет.
59
Констанс сопротивлялась лишь одно мгновение, пока не почувствовала у своего уха теплое дыхание и не услышала произнесенное шепотом слово:
– Алоизий.
Она расслабилась, и Пендергаст отпустил ее.
– Мы должны выбраться отсюда, – прошептал он ей на ухо. – Мы ничего не можем противопоставить ему на его земле.
– Я согласна, – сказала она, чувствуя себя неловко, несмотря на опасную ситуацию. – Но я заблудилась.
– К несчастью, я тоже.
Констанс была поражена:
– Ты заблудился?
– Я… отвлекся. Ты знаешь, где убийца?
– Он прошел здесь несколько секунд назад. Возможно, я смогу его услышать. Постой-ка…
Она замолчала. Почти на грани слышимости до нее донеслись слабые звуки, производимые существом. Почти наверняка он был ранен. Звук перемещался туда-сюда – демон явно искал их.
– Ты слышишь? – спросила она.
– Увы, нет. Твой слух острее моего.
И снова молчание, пока Констанс прислушивалась. Звуки искажались в туннелях и постепенно стихли совсем. Она ждала, но так ничего больше и не услышала.
– Кажется, он ушел от нас.
– Этого я и опасался.
Она не спросила, почему он опасался: на подобные вопросы Пендергаст обычно избегал отвечать. Наконец он зашептал ей на ухо:
– Что касается туннелей, тут у тебя больше опыта. Есть какие-нибудь идеи, как найти выход?
Из этих слов Констанс поняла, что благодаря ее многолетним хождениям по подземным туннелям и подвалам особняка на Риверсайд-драйв бремя поисков выхода легло на ее плечи.
– Одна идея есть. Ты слышал что-нибудь о Джоне Пледже из Эксетера в Англии?
– Нет. Только пусть твой урок будет покороче.
– Пледж был большим энтузиастом садовых лабиринтов. Он изобрел способ, позволяющий кому угодно выбраться из самого трудного лабиринта с несообщающимися дорожками. Начинаешь двигаться в любом направлении, держа руку на правой стене, и считаешь повороты. После четвертого, если все они под прямыми углами, снимаешь руку со стены и идешь в первоначальном направлении до следующей стены…
Констанс почувствовала на своих губах палец Пендергаста.
– Просто дай мне руку и веди меня.
Она дала ему руку, и он удивленно пробормотал:
– У тебя наручники.
– Да. А у тебя на руках влага. Кровь?
– Это ерунда. Подними, пожалуйста, руки.
Она позволила ему поколдовать с наручниками. Сначала открылся один, потом другой.
– Ты ранен? – спросила Констанс.
– Повторяю: ерунда, – резко проговорил Пендергаст. – Не спрашивай больше.
Почти сразу он снова заговорил:
– Прости меня за резкий тон. Констанс… ты была права, а я ошибался. Здесь, в Эксмуте, события происходили на двух уровнях, и один – на гораздо более глубоком уровне зла, чем другой. Работая по серийным убийствам, я не встречал ничего подобного. Я попросту не увидел этого.
– Не страшно, – ответила она, и к ней вернулось ощущение неловкости.
Пендергаст помедлил, словно собирался сказать что-то еще, но вместо этого просто дал ей понять, чтобы она вела.
Констанс двинулась по коридору, одной рукой касаясь стены, а другой – держа Пендергаста за руку. Она делала осторожные шаги, прощупывая пол перед собой. В туннелях стояла тишина; звуки демона исчезли. Она продолжала путь по системе Пледжа, считая повороты, ее задача облегчалась тем, что почти все повороты были под прямыми углами.
Пендергаст остановился.
– Воздух здесь свежее, – сказал он. – Не такой зловонный.
– Я тоже заметила.
– Прислушайся еще раз, пожалуйста, – прошептал он.
Констанс напрягла слух, чтобы услышать хоть что-нибудь, кроме приглушенной вибрации прибоя и капающей воды.
– Ничего.
– Этого-то я и опасался. Теперь я уверен: он ждет в засаде. Самое логичное место для засады – вход в туннели. Дальше будем работать по такому плану. Я иду первым. Он атакует. В этот момент я отвлекаю его, а ты пробегаешь мимо. Я его задерживаю.
– Ты прекрасно знаешь, что я тебя не оставлю.
– Если не оставишь, то погибнем мы оба. Пожалуйста, сделай, как я говорю.
