– Да, прямое наблюдение не годится. Остается еще дедукция.
– Что?
Пауэлл невесело усмехнулся.
– Мы будем по очереди дежурить, Майк. Будем, не сводя глаз с экрана, следить за каждым движением этих стальных болванов. А когда они начнут чудить, мы увидим, что случилось непосредственно перед этим, и определим, какая могла быть команда.
Донован долго сидел с открытым ртом. Потом сказал сдавленным голосом:
– Я подаю заявление об уходе. Хватит.
– У нас еще десять дней, попробуй придумать что-нибудь получше, – устало ответил Пауэлл.
И в течение восьми дней Донован изо всех сил пытался придумать что-нибудь получше. Восемь дней он каждые четыре часа сменял Пауэлла и воспаленными, затуманенными глазами следил за тем, как двигаются в полутьме поблескивающие металлические фигуры. И все восемь дней во время четырехчасовых перерывов он проклинал «Ю. С. Роботс», модель ДВ и день, когда он родился.
А когда на восьмой день, преодолевая головную боль, ему на смену явился заспанный Пауэлл, Донован встал и точно рассчитанным движением запустил тяжелую книгу в самый центр экрана. Раздался вполне естественный звон стекла.
– Зачем ты это сделал? – ахнул Пауэлл.
– Потому что я больше не собираюсь за ними следить, – почти спокойно ответил Донован. – Осталось два дня, а мы еще ничего не знаем. ДВ-5 – жалкий конструкторский недоносок. Он шесть раз останавливался в мое дежурство и три раза – в твое, и я все равно не знаю, какую команду он давал, и ты тоже. И я не верю, чтобы ты вообще смог это узнать, а уж я не смогу – это точно! Клянусь космосом, как можно следить сразу за шестью роботами? Один что-то делает руками, другой – ногами, третий машет руками, как ветряная мельница, четвертый прыгает, как полоумный. А остальные два… черт знает, что они делают! И вдруг все останавливаются! Грег, мы не то делаем. Нужно смотреть вблизи, чтобы были видны все подробности.
Пауэлл прервал наступившее молчание:
– Ну да, и ждать, не случится ли чего-нибудь за оставшиеся два дня?
– А что, отсюда наблюдать лучше?
– Здесь уютнее.
– А… Но там можно кое-что сделать, чего ты не можешь сделать отсюда.
– Что же?
– Можно заставить их остановиться, когда это будет нужно нам. Когда мы будем готовы подсмотреть, что с ними происходит.
Пауэлл насторожился:
– Каким образом?
– Сам подумай. Ведь ты у нас умница. Задай себе несколько вопросов. Когда ДВ-5 выходит из строя? Что тебе сказал «палец»? Когда угрожал или действительно случился обвал. Когда предстояло очень точно произвести отпалку. Когда попалась трудная жила.
– Иначе говоря, в критических обстоятельствах! – возбужденно сказал Пауэлл.
– Верно! Иначе и быть не может! Все дело в факторе личной инициативы. А необходимость в ней особенно велика в критических обстоятельствах, в отсутствие человека. И что из этого следует? Как нам устроить, чтобы они остановились, когда мы захотим? – Он торжествующе поднял руку, начиная входить во вкус своей роли, и ответил на собственный вопрос, опередив ответ, который уже вертелся у Пауэлла на языке: – Надо устроить аварию!
– Майк, ты прав, – сказал Пауэлл.
– Спасибо, друг! Я знал, что когда-нибудь этого добьюсь.
– Ладно, не язви. Оставь свои шуточки для Земли, там мы их законсервируем на зиму. А теперь – какую аварию мы можем устроить?
– Если бы мы были не на астероиде, где нет ни воды, ни воздуха, можно было бы затопить шахту.
– Это, по-видимому, острота, – сказал Пауэлл. – Знаешь, Майк, ты меня уморишь. А как насчет небольшого обвала?
Донован, насупившись, сказал:
– Не возражаю.
– Хорошо. Тогда пошли.
Пробираясь по каменной осыпи, Пауэлл чувствовал себя заговорщиком. И хотя его походка из-за малой силы тяжести была неуверенной, а из-под ног то и дело вылетали камни, поднимая бесшумные фонтанчики серой пыли, все равно ему казалось, что он идет осторожными шагами конспиратора.
– Ты представляешь себе, где они? – спросил он.
– Кажется, да.
– Ладно, – мрачно сказал Пауэлл. – Только если какой-нибудь «палец» окажется в шести метрах, он нас учует, даже если мы не будем в его поле зрения. Надеюсь, это тебе известно.
– Когда мне понадобится прослушать элементарный курс роботехники, я подам заявление. В трех экземплярах. Теперь вниз.
Они спустились в шахту. Теперь и звезд не было видно. Оба ощупью пробирались вдоль стен, время от времени освещая путь короткими вспышками фонарей. Пауэлл на всякий случай еще раз ощупал детонатор.
– Ты знаешь этот штрек, Майк?
– Не очень хорошо. Он новый. Правда, я думаю, что могу ориентироваться по тому, что видел по телевизору…
Минуты тянулись бесконечно долго. Вдруг Майк сказал:
– Пощупай!
Приложив металлическую перчатку к стене, Пауэлл почувствовал легкую вибрацию. Конечно, никаких звуков слышно не было.
– Взрывы! Мы уже близко.
– Гляди в оба, – сказал Пауэлл.
Донован нетерпеливо кивнул.
Робот промчался мимо них и исчез так быстро, что они даже не успели его рассмотреть, – это было лишь промелькнувшее светлое пятно, блестевшее металлом. Оба застыли на месте.
– Как по-твоему, он заметил нас? – шепотом спросил Пауэлл.
– Надеюсь, что нет. Но лучше обойти их стороной. Свернем в первый же боковой штрек.
– А если мы вообще к ним не выйдем?
– Ну так что же делать? Возвращаться? – яростно прошипел Донован. – До них еще с четверть мили. Я же следил за ними по телевизору. А у нас всего два дня…
– Ох, замолчи. Не трать зря кислород. Это, что ли, боковой штрек? – Вспыхнул фонарик Пауэлла. – Да. Идем.
Вибрация стен ощущалась здесь гораздо сильнее, и время от времени скала под ногами содрогалась.
– Идем пока правильно. Только бы он не кончился, – сказал Донован и посветил перед собой фонарем.
Вытянув руку, они могли дотронуться до кровли штрека. Крепь была совсем новой.
Вдруг Донован заколебался:
– Кажется, тупик? Идем назад.
– Нет, погоди. – Пауэлл неуклюже протиснулся мимо него. – Что это за свет впереди?
– Свет? Не вижу никакого света. Откуда ему здесь взяться?
– А роботы? – Пауэлл на четвереньках вскарабкался на кучу осыпавшейся породы, перегородившую штрек. – Эй, Майк, лезь сюда, – позвал он тревожным, хриплым шепотом.
Впереди действительно виднелся свет. Донован перелез через ноги Пауэлла.
– Дыра?
