– Но почему? – спросила Кэлвин со все увеличивающимся возбуждением. – Почему модель НС-2 с самого начала не обучают физике поля?
– На это я могу вам ответить, – сказал Кэллнер. – Дело в секретности. Если бы выпускалась специальная модель, знающая физику поля, и двенадцать экземпляров этой модели мы использовали здесь, а остальные работали бы в других областях, это могло бы возбудить подозрение. Люди, которым пришлось бы иметь дело с нормальными Несторами, могли бы задуматься, зачем им понадобилось знать физику поля. Поэтому роботов обучали лишь общим основам, а доучивали на месте. И конечно, доучивали только тех, которые попадали сюда. Это очень просто.
– Все ясно. Пожалуйста, уйдите отсюда. Все трое. Мне нужно около часа, чтобы спокойно подумать.
Сьюзен Кэлвин чувствовала, что не сможет в третий раз выдержать это испытание. Она попыталась представить себе, как это будет, и почувствовала настолько сильное отвращение, что ее даже затошнило. Она больше не в силах допрашивать эту бесконечную вереницу одинаковых роботов.
Поэтому теперь вопросы задавал Богерт, а она сидела рядом, полузакрыв глаза, и рассеянно слушала.
Вошел номер четырнадцатый – оставалось еще сорок девять.
Богерт поднял глаза от бумаг и спросил:
– Какой твой номер в очереди?
– Четырнадцатый, сэр. – Робот предъявил свой номерок.
– Садись. Ты сегодня еще не был здесь?
– Нет, сэр.
– Так вот, вскоре после того, как мы кончим, еще один человек подвергнется опасности. Когда ты выйдешь отсюда, тебя отведут в кабину, где ты будешь спокойно ждать, пока не понадобишься. Ты понял?
– Да, сэр.
– Если человек окажется в опасности, ты попытаешься его спасти?
– Конечно, сэр.
– К несчастью, между тобой и этим человеком будет барьер из гамма-лучей.
Молчание.
– Ты знаешь, что такое гамма-лучи? – резко спросил Богерт.
– Какое-то излучение, сэр?
Следующий вопрос был задан дружеским тоном, как бы между прочим:
– Ты когда-нибудь имел дело с гамма-лучами?
– Нет, сэр, – без колебаний ответил робот.
– Гм… Ну так вот, гамма-лучи мгновенно убьют тебя. Они уничтожат твой мозг. Ты должен это знать и помнить. Конечно, ты не хочешь быть уничтоженным.
– Естественно. – Робот, казалось, был потрясен. Потом он медленно произнес: – Но, сэр, если между мной и хозяином, которому будет грозить опасность, окажутся гамма-лучи, то как я могу его спасти? Я просто бесполезно погибну.
– Да, это верно. – Богерт сделал вид, что задумался над этим. – Я могу посоветовать тебе только одно. Если ты обнаружишь, что между тобой и человеком гамма-излучение, можешь остаться на месте.
Робот явно почувствовал облегчение.
– Спасибо, сэр. Ведь тогда нет никакого смысла…
– Разумеется. Но если никакого опасного излучения не будет, тогда другое дело.
– Конечно, сэр. Без всякого сомнения.
– Теперь можешь идти. Там, за дверью, ждет человек, который отведет тебя в кабину.
Когда робот вышел, Богерт повернулся к Сьюзен Кэлвин:
– Ну как, Сьюзен?
– Очень хорошо, – ответила она вяло.
– А может быть, мы сумели бы поймать Нестора-10, быстро задавая вопросы по физике поля?
– Может быть, но не наверное. – Ее руки бессильно лежали на коленях. – Имейте в виду, он борется против нас. Он настороже. Единственный способ поймать его – хитрость. А думать он способен – в пределах своих возможностей – гораздо быстрее, чем человек.
– А все-таки, не стоит ли попробовать задавать роботам по нескольку вопросов о гамма-лучах? Скажем, длины волн?
– Нет! – Глаза доктора Кэлвин вспыхнули. – Ему очень легко скрыть свои знания, и тогда он будет предупрежден об испытании, которое его ждет. А это наш единственный верный шанс. Пожалуйста, Питер, задавайте те вопросы, которые составила я, и не импровизируйте. Рискованно даже спрашивать, имели ли они дело с гамма-лучами. Постарайтесь говорить об этом еще более безразлично.
Богерт пожал плечами и нажал кнопку, вызывая номер пятнадцатый.
Большая радиационная камера снова была в полной готовности. Роботы терпеливо ждали в открытых спереди деревянных кабинах.
Доктор Кэлвин согласовывала последние детали с Блэком, а генерал-майор Кэллнер медленно вытирал пот со лба большим платком.
– Вы уверены, – настаивала Сьюзен, – что ни один из роботов не имел возможности разговаривать с другим после опроса?
– Абсолютно уверен, – ответил Блэк. – Они не обменялись ни единым словом.
– И каждый помещен в предназначенную для него кабину?
– Вот план.
Психолог задумчиво поглядела на чертеж.
– Гм-м…
Генерал заглянул через ее плечо.
– По какому принципу их разместили, доктор Кэлвин?
– Я попросила, чтобы тех роботов, которые проявили хоть малейшие отклонения во время предыдущих испытаний, на этот раз поместили по одну сторону круга. Я сама буду сидеть в центре и хочу следить за ними особенно внимательно.
– Вы будете сидеть там? – воскликнул Богерт.
– А почему бы и нет? – холодно возразила она. – То, что я надеюсь увидеть, может продолжаться одно мгновение. Я не хочу рисковать и должна смотреть сама. Питер, вы будете на галерее, и я прошу вас следить за роботами на другой стороне круга. Генерал Кэллнер, я организовала киносъемку каждого робота на случай, если мы ничего не заметим. Если понадобится, пусть роботы остаются на месте, пока мы не проявим и не изучим пленки. Ни один из них не должен уходить или передвигаться по залу. Понимаете?
– Вполне.
– Тогда приступим – в последний раз…
На стуле молча сидела Сьюзен Кэлвин. В глазах ее было заметно беспокойство. Груз сорвался с крюка, обрушился вниз, а в последний момент отлетел в сторону под внезапным, точно рассчитанным ударом могучего силового луча.
Один из роботов сорвался с места и сделал два шага вперед.
Потом он остановился.
Но доктор Кэлвин тоже вскочила со стула. Ее указательный палец был властно направлен на робота.
– Нестор-10, подойди сюда! – крикнула она. – Иди сюда! ИДИ СЮДА!
Медленно, неохотно робот шагнул вперед. Не сводя с него взгляда, Кэлвин громко отдавала распоряжения:
– Пусть кто-нибудь уведет отсюда всех остальных роботов. Скорее!
Она услышала за спиной шум, топот тяжелых ног по полу, но не обернулась.
Нестор-10 – если это был Нестор-10, – повинуясь ее повелительному жесту, сделал еще шаг, потом еще два. Он был метрах в трех от нее, когда раздался его хриплый голос:
