Однако тёмно-алая дракониха отреагировала сразу.
– Как ты посмела явиться? – свирепо зашипела Рубин, отшатываясь. – Здесь мои горы!
– Здесь мои друзья, – задрала подбородок Беда. – Ты не имеешь права разлучать нас!
– У монстров не бывает друзей.
Беда покосилась на Глина, ожидая поддержки. Пусть скажет, что она не монстр, или хотя бы назовёт другом… Но земляной дракончик даже не оглянулся.
– Как она смогла убить Ореолу? – горько всхлипывала Солнышко. – Такую… замечательную… сильную… С волшебным ядом… Куда смотрел Потрошитель… И армия? Они же все готовы были за Ореолу умереть! Глин… Глин, скажи, что это не она!
– Такие ошибки случались… – Он задумчиво обернулся на то, что держала Рубин.
Беда не питала особых иллюзий. Ей приходилось видеть Ореолу в Небесном дворце, когда та сидела на цепи у Пурпур, а потом в крепости песчаных, когда придерживала раненого Глина – его укусила драконья гадюка, и Беда выжигала змеиный яд. Отрезанная голова точно принадлежала королеве радужных и ночных.
Ореолу бывшая Небесная королева ненавидела больше всех, ведь именно радужная изуродовала ей морду своим страшным отравленным плевком.
Теперь на очереди Рубин, подумала Беда, поглядев на новую королеву. А потом… наверное, она сама или оставшиеся драконята судьбы. Глин? Пусть она только посмеет! Пусть только приблизится… Под чешуёй заклокотал яростный жар, Беда глухо зарычала, туго обвившись хвостом.
Могучие крылья Глина горестно дрогнули, когда он потянулся, чтобы ощупать жуткий подарок Пурпур. Если бы только можно было сделать это за него! Но нет, стоит лишь прикоснуться, и мёртвая голова рассыплется горящими углями.
Королева Рубин печально вздохнула.
– На мой взгляд, сомнений нет… Приношу вам обоим свои соболезнования.
Солнышко вновь разразилась рыданиями, зажав морду лапами и свернувшись в золотистый шарик. Глин уронил голову и прикрыл глаза.
– Можно, я взгляну? – послышался сверху новый голос.
Беда и Рубин задрали головы. На скалу опускался тёмно-зелёный морской дракончик. Усевшись возле королевы, он бережно взял из её лап отрезанную голову и стал вертеть, пристально рассматривая.
– Ты кто? – нахмурилась Рубин. – Знал Радужную королеву?
– М-м… нет, – протянул он, – мы не встречались. Я сын королевы Коралл, просто учусь тут в академии… но, мне кажется… странно это всё.
– Вот-вот, – подхватила Беда, – Ореолу охраняли, наверное, лучше всех в Пиррии. Как удалось Пурпур до неё добраться? И вообще, логичнее было бы сперва убить Рубин, вернуть себе трон и тогда уже двинуть на дождевой лес всю армию небесных.
– Королеву Рубин! – фыркнув, поправила тёмно-алая дракониха. – Меня не так просто убить… даже огненными когтями!
Беда яростно сверкнула глазами в ответ.
Карапакс вдруг прищурился, повернув отрезанную голову боком к солнцу.
– Мне кажется, – пробормотал он, – или у неё что-то в ухе?
Приглядевшись, остальные тоже заметили какой-то желтовато-белый торчащий клочок.
– Послание от Пурпур? – предположила королева. – Требования с угрозами?
Карапакс осторожно, двумя когтями вытащил из уха крошечный свиток. Едва пергамент оказался снаружи, голова Ореолы начала менять форму! По чешуе пробежала рябь, наливаясь вместо изумрудно-зелёного тёмно-бурым, морда раздалась в ширину, лоб стал плоским, а оскаленные ядовитые клыки втянулись в челюсть и исчезли совсем.
Рубин вскрикнула, лапы её разжались. Странная голова покатилась по камням к лапам Беды. Она с изумлением смотрела на незнакомую морду земляного, ничуть не напоминавшего Ореолу.
Во имя всех лун!
Глин схватил Солнышко в охапку и шагнул к голове.
– Что такое? – воскликнул он, вытаращив глаза.
– Чья это голова? – прищурилась Рубин.
– Во всяком случае, не королевы Ореолы, – рассудительно заметил Карапакс. – Сработало какое-то заклятие, не иначе. – Он развернул пергаментный свиток, поднёс к глазам и стал разбирать вслух мелкие красные буквы:
– «Тот, у кого… эта запись… окажется в ухе, немедленно станет… неотличим… от Ореолы, королевы радужных».
Над утёсом повисла мёртвая тишина, затем Солнышко с облегчением прошептала:
– Глин! Ореола жива. Жива!
Земляной дракончик сиял от счастья, но радость быстро сменилась озабоченностью.
– Всё равно её надо предупредить, – вздохнул он. – Пурпур готова на всё. – Он печально свесил крылья, глядя на мёртвую голову. – Кто же это был на самом деле?
– М-м… не пойму, зачем Пурпур понадобился этот обман? – озадаченно проговорил Карапакс. – Какой смысл? Первое же послание от Ореолы, и всё раскрылось бы.
– Она не обмануть хотела, – хмыкнула Беда, – а напугать. Очень в её стиле.
Рубин тихонько шипела. Беда заглянула ей в глаза и увидела страх. Небесная королева боялась своей матери. Но где-то в глубине таилось что-то ещё, какая-то неожиданная горечь или обида, связанная с самой Бедой. Она тревожно поджала когти, в то же время думая о том, как Пурпур умела заставить себя бояться и без помощи паладина с огненной чешуёй.
Небесная растерянно приподняла тёмно-алые крылья, затем свесила, будто лишившись сил.
– Заклятие… – пробормотала она. – Значит, у Пурпур есть дракомант?
– Нет, не может быть! – Солнышко испуганно дёрнула шеей. – Тогда бы мы все были уже мертвы.
– М-м… А как же тогда… это? – Морской дракончик указал свитком на голову земляного дракона.
Рубин резко обернулась к Беде.
– Ты должна знать! Был у Пурпур дракомант?
– Почему вдруг я? – Беда сверкнула глазами, думая о том, как хорошо – приятно! – было бы наступить этому волшебнику на хвост и ждать, пока тот вспыхнет пламенем. – Она передо мной не отчитывалась. Я была её орудием, а не подругой… Ты, почтительная дочь, скорее должна знать!
– Никто не может остановить дракоманта, – хмуро заметил Глин. – Разве что… другой дракомант?
Он заговорщицки переглянулся с Солнышком, и Беда вновь ощутила укол ревности. Они знают дракоманта, у них свои секреты… Ну почему Глин никак не поймёт, что ей можно доверить любую тайну, какую угодно!
Она раздражённо щёлкнула хвостом, и Рубин осторожно отодвинулась, хотя и так сидела в стороне. Правильно, береги свою драгоценную королевскую чешую!
– Я слышал, у небесных уже давно не появлялось своих дракомантов, – заметил Карапакс, – сотни лет, наверное.
– Не только у небесных, – кивнула Рубин, – вообще ни у кого. Дракоманты исчезли во всей Пиррии.
В наступившем молчании ощущалась какая-то странная неловкость. Беда обвела взглядом драконят – ну точно, они что-то знают!
