– Бра ба не. Бра том. (Не бери женщину, заберем потом.)
И они пошли дальше, бросив тело. Когда уходивших не стало слышно, светлые диггеры вышли из своего укрытия. Они подошли к трупу, осветив его светляками. На женщину было страшно смотреть: все тело ее превратилось в сплошную окровавленную гематому, причем побои были и недавние, и уже начинавшие заживать. На ней были остатки комбинезона – такую одежду носили на бывших партизанских станциях Республики. Никаких документов и записок при ней не оказалось, вещей тоже – все позабирали дикие.
Судьба пленников диких диггеров была незавидна. Дикие всех захваченных в плен отдавали на съедение змеям или же съедали сами. Еще хуже было пленницам – перед съедением их насиловала вся мужская часть племени. Видимо, и эту беднягу вели скормить змеям. Да только она не хотела идти, и поэтому ее убили, чтобы отдать змею труп. Дикие куда-то спешили, но намереваются за телом вернуться.
По команде Антончика труп подняли и понесли. Где-то в слепых ответвлениях коридора нашли брешь в бетонном полу, выкопали яму и закопали погибшую. Зоя, являвшаяся и священником бригады, ее отпела.
Вера молча, с доходящим до отвращения непониманием наблюдала происходившее. Когда они отходили от могилы, она резко спросила у Жака:
– Почему вы дали ее убить?
– Не понимаю смысла твоего вопроса. Они убили ее, потому что они – дикие. При чем тут мы?
– Это я тебя не понимаю! Если бы вы раньше узнали, что она не дикая, а пленница, вы бы все равно не вмешались? Вы же могли их в два счета перебить.
– Ну, во-первых, я знал, что она не дикая, еще тогда, когда они приближались. У нее походка отличалась от походки диких. Во-вторых, почему мы должны вмешиваться? Они ведь на нас не нападали.
– Ты и вправду так думаешь или издеваешься надо мной?! Тебя абсолютно не волнует, что убили беззащитную женщину?
– Нет, мы все скорбим… Мы ее отпели, помолились пред Всевышним за нее… Но мы не должны были вмешиваться. Она – не из диггерских бригад, и они не нападали на диггерские бригады. У нас нет никакого права выступать против них. И вообще, что ты предлагаешь? Убить троих ради спасения одного? И поставить тем самым под угрозу безопасность бригады? Нет, у нас другие задачи, и война в их число не входит.
– Мне кажется, вы – бездушные трусы; я была о диггерах лучшего мнения. А вы, оказывается, заботитесь только о себе.
– Ты не понимаешь, что говоришь. Но меня лишь тревожит, что ты потеряла над собой контроль.
Вера замолчала. Она согласилась с Жаком, но лишь в том, что потеряла контроль над собой. Она быстро изгнала из себя жалость, негодование и всю палитру эмоций, вызванных происшедшим. И трезвым остывшим умом все обдумала. Еще недавно ее посещали мысли на всю жизнь остаться диггершей: ей уже нравилась их свободолюбивая аскетичная жизнь, являющаяся восхождением на пути к совершенству духа и тела. Но теперь она на диггерство взглянула под другим углом. Бригады ей показались до циничности зацикленными лишь на своем благополучии. Они не шевельнут и пальцем, чтобы оказать помощь Республике или другим кланам Муоса. Это свидетельствует лишь об одном: диггеры имеют далеко идущие планы. Со слов Жака, они уверены в неминуемом одичании всего населения Муоса, сами же постоянно совершенствуются, оставаясь при этом как бы в стороне. Они себя считают высшей кастой и намерены в будущем наследовать Муос. Рано или поздно так и произойдет. Кто знает, возможно, через десятилетия диггеры изменят свою миролюбивую политику и просто добьют, а то и превратят в рабов население ослабевших варварских поселений. Нет! Вере однозначно не по пути с диггерами.
Она опять вспомнила следователя. Она не сомневалась, что в данной ситуации тот, быстро сориентировавшись в своих параграфах, вынес бы дикарям смертный приговор и спас бы несчастную республиканку. Вера окончательно и бесповоротно приняла решение стать следователем. Никому из диггеров она этого не скажет, даже Жаку. До прихода следователя она с удвоенной силой будет овладевать искусствами диггеров, достигая максимального совершенства. Но ей с бригадами не по пути, их цели – не ее цели!
И раньше Вера холодно относилась к вере диггеров. Их упрощенное модифицированное православие для Веры, давно уже знавшей, что Бога нет, было пустой фантазией. После хладнокровного отпевания диггерами убитой с их молчаливого согласия партизанки Вера стала ненавидеть их трусливую веру. Хотя она продолжала отстраненно участвовать в ритуалах диггеров и чтении Библии, ей было тяжело скрывать свою неприязнь к Зое – воплощению диггерской религии в их бригаде.
Зоя, пожилая морщинистая старуха, видевшая саму Марго, здесь считалась не только исполняющей роль священника. Диггеры считали ее пророчицей, с которой говорит сам Бог. К ней приходили со всех бригад за советом, благословением и просто «добрым словом».
Едва скрывая насмешку, Вера раз спросила у Жака, указав на Зою, которая в этот момент сидела в позе лотоса с закрытыми глазами и смешно двигала беззубым ртом, как будто что-то жевала:
– А как Зоя общается с Богом?
– Я не знаю.
– А что, она об этом вам не рассказывает?
Вере хотелось едко спросить «не хвастается?», но она задала вопрос в более сдержанной форме.
– Да нет. Зачем об этом рассказывать? Да и разве можно сокровенные тайны передать словами? Важно само пророчество, а не способ его передачи людям.
– Но кроме проповедей о том, что люди теряют веру и их из-за этого ждут беды, я никаких пророчеств от нее не слышала.
– Зоя по внушению Бога складывает Песню, и эта Песня станет самым главным пророчеством диггеров, которое мы потом понесем в поселения – всем людям Муоса.
– О чем эта песня? И когда мы ее услышим?
– Когда будет угодно Богу. Зоя сообщила о том, что начала складывать песню, когда я был еще ребенком. А когда она закончит этот труд – не знает даже она. Но пока не придет время, мы не услышим из этой песни ни слова.
6
Единственными врагами диггеров, с которыми они открыто вступали в борьбу, по-прежнему оставались ленточники. Вымирающая раса, преследуемая всеми кланами Муоса, влачила жалкое существование в самых дальних и убогих углах подземелья. Ленточники по-прежнему совершали набеги на слабые поселения и незащищенные конвои восточнее станции «Московская», но захватить и «облагородить» новых пленников им удавалось все реже. Рождение и пленение новых носителей не перекрывало количество погибающих ленточников.
Бригада Антончика сопровождала торговый обоз Республики от станции «Парк Челюскинцев» к дальним поселениям в районе Зеленого Луга. Трое республиканцев тащили по узким переходам тяжелый электрогенератор на тележке. Антончик поднял руку. Вера уже сама слышала, что впереди в нише кто-то есть. Слабое шуршание и перешептывание прячущихся в засаде не было слышно республиканским рабочим, и они недоуменно переглядывались, на всякий случай испугавшись настороженности диггеров.
