– Он был занят, – быстро ответила Дженни.
– Понятно.
– Скажите, а почему они вас слушаются?
– Ты про то, что они – демоны, сыновья самой Руфаль, а я все лишь человек?
Девушка смущенно кивнула.
– Ну, во-первых, демоны больше всего ценят силу. А я сильнее. Во-вторых, я преподаватель в университете. Привыкла работать с молодежью. У меня получается.
– Что? Вы – преподаватель у демонов?
– Да.
– Но вы же… – Джен все-таки не осмелилась произнести слово «предатель». – Получается, все это время вы работали на демонов против людей?
– Против магов, – холодно отозвалась Кара.
Джен резко остановилась. Долго смотрела в прорези маски. Видела там гнев и боль. Яркое пламя ненависти… Как же она устала их видеть в глазах отца.
– Мы пришли, – вдруг спокойно сказала женщина. Джен поежилась.
Гостиная. Богатая, но не помпезная обстановка. Удобные кресла, светлые стены. Стол, на котором аккуратно разложены бумаги. Джен вспомнила стол отца. Убийственная разница. Что там бабушка говорила про мамин характер? Странно…
– Ты не голодна? – спросила хозяйка.
Джен отрицательно замотала головой.
– У вас завтра тоже зачисление первокурсников?
– Да, – откашлялась принцесса.
– Переживаешь?
– Как-то все немного отошло на второй план, – невесело усмехнулась Джен. – Все лето я… скорее предвкушала. Взрослая жизнь, избавление от папиной опеки… Ладно, хотя бы попытка. А сейчас… Не знаю.
– Ты же не просто так пробралась во дворец. У тебя наверняка есть план.
– Есть, – не стала спорить девочка.
– И в чем он заключается?
– У меня с собой – зелье правды.
– И ты хотела мне его подлить?
– Не уверена, что я бы на это решилась.
– Давай свое зелье, – решилась Кара. – Только я сначала его проверю. Не сама же ты его варила.
Джен вытащила пузырек профессора Дин. Порадовалась, что бутылочка осталась цела. Кара тем временем быстро развернула на низеньком придиванном столике целую походную лабораторию. Осторожно вытащила пробочку из бутылки. Понюхала. Потом капнула на стеклышко. И погрузилась в изучение, вещества, чему-то довольно хмыкая.
– А что вы преподаете? – не удержалась Дженни.
– У меня курс по введению в магию четырех стихий.
Кара говорила четко, не отрываясь от разглядывания стеклышка.
– Занятно, – подвела она, наконец, итог. — Не могу вспомнить, откуда я эту магию знаю. Но безопасно как для людей, так и для демонов.
– Зелье делала профессор Дин. Может быть, вы у нее учились?
– Возможно.
Кара поднесла бутылочку к губам и решительно выпила.
– Как скоро должно подействовать? – спросила она.
– Не знаю, – растерялась Джен.
– А кем ты хочешь стать?
– Магом. Сильным.
– А профиль?
– Только не боевым.
– Ты права, на войне женщинам делать нечего.
– На войне делать нечего и мужчинам, – горько усмехнулась Дженни. – Я не знаю, что с папиной тьмой делать. Она прорывается. Чем дальше, тем больше. И я боюсь, что в какой-то момент…
– Погоди, – удивилась Кара. – Тьма у мага? Не может быть…
– Вокруг отца кружится что-то… Когда он в тоске. Или не хочет жить дальше. Или не знает – как. Это страшно.
Дженни, не задумываясь, говорила правду. То, что не обсуждала ни с кем, кроме самых близких. Словно зелье правды выпила она сама.
– А почему ты решила, что я – твоя мама? – спросила Кара.
– Ощущение, что твое тепло уже было рядом, – Дженни посмотрела прямо в глаза женщины. И поняла, что в них сверкают слезы. – Когда-то очень давно. А ты… Что-то помнишь?
– Боль. О другом мире я помню только это.
– А что было до боли?
– Разговор.
– О чем?
– Если ее все равно убирать, так что ж пропадать такой силе?
Кара явно кого-то цитировала. И потом добавила с другими интонациями:
– Что делать, если девчонка полезла не в свое дело.
– Их было двое?
Кара кивнула.
– У тебя пытались забрать силу – и поэтому причиняли боль?
– Да. Должно быть, у магов не было еще черных демонских ножей, которые просто высасывают силу сразу вместе с жизнью. Поэтому они пытали.
– На твоем теле – ожоги?
– Ворвавшиеся в камеру демоны сражались с магами. Я попала под огонь.
– У тебя есть дочь, Кара?
– Я не помню.
– Когда тебя лечили у демонов, что говорил доктор?
– Кроме того, что я, скорее всего, не выкарабкаюсь? Ничего.
– После того, как тебя вылечили, чем ты занималась?
– Училась в Академии. Потом аспирантура. Потом преподавала.
– Почему ты не стала искать дочь?
– Я не помнила. Я так старалась стать настоящей демоницей. И забыть о мире, где боль.
– То есть дочь тебе не нужна?
– Дочь... Прости. Я пока не могу поверить…
– Спасибо, – поднялась Дженни. Она говорила холодно и отрешенно – бабушка была бы довольна. Только бы еще слезы перестали течь.
– Как это прикажете понимать? – раздался от двери холодный и как будто знакомый голос.
Женщины разом вздрогнули и обернулись.
На пороге стоял магистр Ярборро.
– Видимо, Джен, мне стоит опасаться не так внешних врагов, как внутренних. По крайней мере, никто из моих недругов не смог проникнуть в мой кабинет и выкрасть мои документы.
– Папа.
Маг прекрасно отдавал себе отчет в том, что разбираться с дочерью при посторонних, да еще и в чужом дворце – не самая здравая идея. Но… сдержаться уже не мог. Поэтому он продолжил:
– Идея о том, что мою следилку можно кинуть на служанку, чтобы твой побег не раскрыли… Я потрачу много времени, чтобы доказать тебе, дочь, что это была не такая уж хорошая мысль.
– Перестань.
Не то, чтобы для Дженни было сюрпризом состояние отца, но все равно было очень обидно. И к тому же… Неужели он не понимает. Неужели они оба не чувствуют…
– Домой, – рявкнул магистр Ярборро.
– Простите, магистр Ярборро, но должна отметить, что вы сами спровоцировали дочь, – голос Кары был холоден, а вот глаза сияли бешенством.
