– Идти… Сюда идти… Я тебя проверять.
Джен уселась рядом. Ее распирало от любопытства.
– Знаешь… Давай хоть познакомимся сначала, что ли? Ты ведь даже имени моего не знаешь – проверять она собралась.
– Потом, – ответили ей.
Джен собиралась уже сказать этой наглой грубиянке все, что она думает по этому поводу, но тут…
Под мантией девушки оказались шаровары и остроносые вышитые туфли без пятки. Она ловко сняла с ноги браслет, и передала его Джен.
– Надеть. Левый нога… Надеть.
Принцесса Ярборро даже вскрикнуть не успела. Серебряная цепочка, усеянная маленькими колокольчиками, юркой змейкой сползла по мантии к ноге. Крошечный замочек щелкнул, и украшение уютно устроилось на щиколотке. Джен вытянула ножку, чтобы полюбоваться… Неожиданно браслет вспыхнул ярким светом. Зазвенели, засмеялись серебряные колокольчики. Тепло вливалось в девушку, наполняя пузырьками счастья с ног до головы. Джен откинула голову назад и засмеялась – легко и радостно. Первый раз за сегодняшний день…
Успокоившись, она наклонилась, чтобы вернуть браслет, и вдруг услышала:
– Нет. Оставить. Оставить себе. Лорэни… Лорэни не только не причинить тебе вред. Лорэни тебя принять.
Девочка спрыгнула с окна и встала перед Джен. Лицо ее при этом было очень серьезное.
– Я – Шарлотта. Твой друг. Лорэни тебя охранять – я…
– Стоп, – взмолилась Джен, – что-то не так с твоим амулетом перевода. Ну-ка дай-ка сюда.
Джен повесила похожий на ракушку амулет Шарлотты себе на шею и заговорила на языке рапи:
– Почему Шарлотта? Тебя ведь зовут Шарль?
– Да. У нас Шарлотта – это мужское имя. Мужские имена моего народа не склоняются. Шарль – женское. Но зная, что у вас по–другому, мы с Риналь решили, что она будет Рина, а я – Шарлотта.
– Забавно… – Джен снова вспомнила учителя. Все правильно. Его звали Фалотта.
– Я буду звать тебя Шарль, хорошо? Ты меня понимаешь, Шарль? Я говорю без акцента?
– Конечно, без. У тебя же амулет.
– То-то и оно…
Джени повесила амулет обратно на Шарлотту, взяла ее руки, почувствовала силу браслетов, и попросила амулеты ей не мешать. Браслет на ноге снова вспыхнул. Джен ощутила приятное тепло и силу… Теперь она потянулась к магии стихий, которая почему-то жила в рапи. Магия металась, кружилась, пугалась и злилась, не зная, что ей делать.
– Тихо, тихо… Шарль – ты боишься этого мира, боишься людей вокруг, в тебе слишком много боли. Отпусти. Расслабься. Хорошо. Лучше. Амулет чувствуешь? Отлично. Теперь медленно потянись к нему, и не сопротивляйся. Попробуй.
– Спасибо… Спасибо тебе. Прости – я вела себя невежливо. Как… Как тебя зовут?
– Джен. Джен Ярборро. Так что там с этим твоим… Лорени?
– Лорени – не очень сильный артефакт. Скорее просто охранный амулет от врагов и злых людей. Он безошибочно определяет, друг перед тобой или враг. Но принять и захотеть остаться… Это бывает крайне редко. Только когда перед тобой человек, с которым судьба свела тебя не просто так. Мой Лорени принял тебя, Джен. И захотел остаться. С тобой.
– Значит, ты можешь мне доверять?
– Вслепую, – раскосые глаза смотрели на Джен внимательно и серьезно.
– Тогда рассказывай. Все рассказывай. Будем думать, как тебе помочь.
– Мы бежали из дома.
– Мы – это?
– Я и моя служанка, Риналь.
– Что случилось?
– Мама… На нее написали донос. А потом… Потом… Маму сожгли. На костре. На главной площади.
Джен обмерла – это что за кошмар.
– Мы чудом убежали с моей служанкой – продолжила девочка, – пробрались сюда, в Академию. Нам очень повезло. Ни погони, ни слежки… Просто какое-то чудо. Сдали экзамены, – и у меня, и у Риналь оказалась эта ваша… магия стихий. Думали – все. Новое имя, новая жизнь. Стать магом, вернуться – и отомстить. А получается… вот что… , – девушка говорила тихо, почти шепотом. Но каждое ее слово тамтамами Рохо стучали в голове Джен Ярборро.
– И за что это у вас женщин жгут?
– За магию. Использование магии не в интересах государства, – развернулась к ней девушка.
– И что сделала твоя мама?
– Ничего… Донос можно написать на любого. Суд еще ни разу ни оправдал ни одну ведьму.
– Почему только женщин?
– Мужчин-магов гораздо меньше, и все они – на службе государства. А значит, неприкосновенны.
– Бред какой-то… Варварство… Ну хорошо, – допустим. А эта твоя служанка? Она-то что от тебя хочет?
– Чтобы я ей прислуживала. Стояла на коленях. Мыла ноги. Носила за ней ее вещи. Отдала все свои артефакты и драгоценности. Иначе она меня… выдаст. Не понимаю. Я никогда ее не унижала. Думала, что после побега мы стали друзьями…
– Что за глупости? Если тебя в чем-то обвинят, то пострадает и она, – вы же вместе?
– Тех, кто написал донос, ждет меньшая кара.
– Да… Дела. А кстати, в чем тебя можно обвинить?
– Меня уже обвинили. Дочь осужденной сжигают следующей…
– О как…
Ее собеседница вытерла слезы. Джен молчала. Лорэни тихонько, сочувственно звякнул, и она решительно произнесла:
– Так. Начнем, пожалуй, с Рийса. Он, конечно, тот еще… Но маг честный. Если мы ему докажем, что ты ничего не замышляла, просто спасалась, то… Пошли-пошли, пока они еще трезвые.
– Что? – девочка даже споткнулась. Зазвенели браслеты.
– Осторожно. Не отставай. А ты думала. Что ж они – не люди что ли? – отмахнулась Джен. – Еще не известно, кто гудит на день первокурсника больше – преподы или сами студенты. Зато как потом мораль о приличном поведении читают. Заслушаешься.
– А ты откуда это знаешь?
– Ой, судьба у меня не простая. Пошли.
– А тебе не попадет?
– Попадет, конечно. Корвин дар Албертон наказание наверняка назначит. Вот вдвоем и будем отбывать.
Темный мрачный переход. Еще один. И еще. Винтовая лестница. Тяжелая дверь. В которую Джен требовательно постучала. Она чувствовала, как дрожит за ее спиной Шарль, но отступать было некуда. Рапи нужно было помочь, и это был единственный выход.
– Входи, Джен, – раздался недовольный голос. И перед ними распахнули дверь.
– Добрый день, господин тайный советник, – Джен, войдя, поклонилась.
– Да, у меня, отбой, – сказал кому-то по амулету связи маг. И устало посмотрел на Джен. – Слушай, ты учиться собираешься? Или проведешь этот год в подвале? Ты чего отца драконишь?
– Что, магистр дар Албертон наябедничал?
