– Что случилось? – повторил вопрос Назар, уже интуитивно почуяв, о чём идёт речь.
– Американский эсминец в море Лаптевых запустил ракету в нашу сторону.
– Они рехнулись?! – изумился капитан.
– Похоже, пошли тем же путём, что и китайцы, хотят во что бы то ни стало уничтожить Динло.
– С какого бодуна?!
– Понимают, что он им недоступен, и боятся, что мы завладеем инопланетными супертехнологиями.
– Но Динло не корабль…
– Кто может это доказать?
– Брат… Леонтий…
– И у него не семь пядей во лбу, а ошибка может очень дорого нам обойтись.
– «Панцирь» собьёт любую ракету…
– По всем признакам, янки запустили к нам гиперзвук, способный сливаться с местностью и лететь на высоте трёх метров, а «шестисотых» на Севере мы развернуть не успели. Так что давай помогай эвакуировать всех подальше отсюда.
Со стороны озера донёсся гулкий всхлип, будто в его водах затонул исполинский кашалот.
Горбатов и Назар оглянулись.
Гора Динло сияла миллионом звёздочек снизу доверху, разбрасывая во все стороны «волосы» молний.
Композиция 24
Контакт
В отличие от брата Леонтий при «телепортации щупальцами» Динло испытывал другие чувства. Хотя он этого, естественно, не знал.
О падении в бездну речь не шла. Он летел сквозь какие-то тёмные тоннели, прорезанные в ажурных сетчатых массивах, вылетал в гигантские пещеры-полости, взмывал в небеса, по большей части – жемчужные, грозовые, и терял сознание от вспышек яркого света.
То же самое он испытал и после прыжка с «баобаба» в омут поддерживаемого с помощью каких-то мистических ухищрений пространственно-временного канала «дикого НЛО». Прыгнул вместе со спутниками, держась за их руки, но думал он не об озере Виви, а о том устройстве, которое заменяло Динло мозг или, скорее, компьютер. И не удивился, когда после вспышки света очнулся не в лесу, а в странном помещении с пульсирующими сетчато-световыми стенами, зеркальным полом и кошмарной «завороткишечной» конструкцией в центре, ежесекундно меняющей форму и цвет.
Тела своего Леонтий не чувствовал, но ему было комфортно и радостно, будто кто-то невидимый делал ему в данный момент расслабляющий и успокаивающий массаж.
Он встал (не прилагая для этого усилий), прошёлся по залу, с любопытством разглядывая его архитектуру, остановился перед текучей скульптурой неизвестно чего, в которой изредка угадывались знакомые осмысленные формы и силуэты животных.
«Неужели так выглядит Доумник?» – мелькнула мысль.
Словно отвечая на его мысленный вопрос, конструкция в центре зала приобрела форму шара и превратилась в прекрасное женское лицо, почему-то похожее на лицо Марины Леонидовны.
– Маша?! – изумился Леонтий.
Лицо разбилось на струи, скомкалось, как пластилиновый сгусток, обрело плотность металла и превратилось в лицо Волконской.
Леонтий открыл рот:
– Ефросинья… Павловна?!
По лицу пробежала судорога, сломав его строгие черты, за несколько мгновений из него вылепилось другое лицо – Назара Хромова, брата, но и оно держалось недолго, превратилось в лицо начальника лаборатории Панова, затем капитана Кружилина, физика Венгера.
Леонтий понял, что «скульптура» в центре зала реагирует на его мысли и подстраивается под них.
– Стоп! – скомандовал он, вытянув руку вперёд. – Замри! Покажись таким, каким были твои создатели!
Плывущая «скульптура» послушно остановила процесс трансформации, разбилась на струи и капли, собравшиеся в шедевр Сальвадора Дали: фигура не была стопроцентно похожа на голову человека, в ней читались силуэты других существ, соединившихся в странную умопомрачительную комбинацию множественного образа, от которого шевелились волосы на голове.
Леонтий сглотнул:
– С ума сойти! Хорошо, оставайся таким. Моё восприятие несовершенно, ты многомерен, и я вижу тебя… – физик поискал слово, – как пересечение форм. Кто ты?
«Скульптура» вылепила нечто вроде рта. Вспомнился старый фантастический фильм «Матрица. Революция», перед героем которого машины вылепили подобие человеческого лица.
Рот шевельнулся, хотя Леонтий в глубине души понимал, что никакой скульптуры в зале нет и он разговаривает, скорее всего, с самим собой, через сферу мысленного восприятия.
– Я программа, – громоподобно и одновременно беззвучно, проговорило существо.
– Прекрасно, я так и думал. Ты меня хорошо понимаешь?
– Только в пределах заложенной информации.
– Кто тебя сотворил и зачем?
– Я след… флэшка… память… информационный агрегатор… геном… транслятор знаний Доумников… моё предназначение – дать импульс новой жизни…
– Ты говоришь моими словами.
– Потому что ты ими думаешь.
– Значит, ты читаешь мои мысли?
– Только поверхностные… ты боишься… контакт неполноценен… необходимо взаимопроникновение…
– Что ты имеешь в виду?
– Войди в меня, я передам всё, что знаю сам.
– Значит, я прав? Ты – послание Доумников людям?
– Не послание и не людям. Вы ещё нескоро станете разумными. В вашей Вселенной есть более разумные сущности.
– Если ты не послание…
– Матрица Доумника, если воспользоваться твоей терминологией. Геном. Зародыш в стадии перезагрузки.
– Как?! Ты хочешь сказать… что возможны… роды?!
– Нечто вроде этого.
– И когда стадия перезагрузки закончится?
– Мне нужна энергия, много энергии, на вашей планете нет таких источников, придётся деструктурировать ваши материальные структуры.
– Ага, жрать горные породы… и всё, что попадётся под руку… у нас есть ядерные бомбы.
– Но взрыв бомбы тоже деструктурирует материальные структуры. Вы пойдёте на это?
Леонтий смешался:
– Да, это не выход… я просто подумал… мы могли бы что-то придумать… но если ты родишь на Земле… мы всё равно погибнем?
– Ты мыслишь скачкообразно и путано, мне нужен другой источник энергии, класса вашей центральной звезды.
– Солнца?!
– Но я не смогу до него добраться в данный момент, я потерял слишком много энергии.
– Что же делать?
– Предлагаю объединить процессоры.
– Процесс… а-а, мозги? Но если я тебе помогу, а ты высосешь из Солнца всю энергию?
– Мне достаточно сделать глоток, чтобы я смог пойти дальше, к центру вашей галактики, где я смогу питаться в комфортных для себя условиях.
