«Тр-р-р… зависим… тр-рр… импуль… тр-р-р… контр… сложн… свист, вой, треск… неустойч орбит… распад… возвращ бу-бу-бу… восстановле… програ…»
Луна проплыла в колодце ощутимо плотным шаром. Судя по её размерам, Динло в настоящий момент находился недалеко от спутника Земли, максимум – в десятке тысяч километров.
– Мы не врежемся?
Буль-буль-буль – в голове.
«Фосфраще неминуе… тр-р-р… тяготеющ масса… связан… обрат…»
– Ты хочешь сказать, что нас вывернет обратно?
Буль-буль-буль… фиу-фиу-фиу в ушах. Долгий шелест.
– Надеюсь, мы вернёмся, я как-то не намерен шататься по космосу. Посмотри, что с моей подружкой.
Напрягаясь до боли в костях, Леонтий встал, наклонился над Мариной, дотронулся до её руки, лежащей на прозрачном подлокотнике кресла. Рука была холодная.
– Машенька…
Веки женщины дрогнули.
Леонтий чуть не заорал от радости, в порыве нежности поцеловал женщину в щёку, погладил по волосам дрожащей рукой.
– Запускай свой процессор, милая. Доумник придёт в себя и поженит нас, как говорится. Мы всегда будем вместе.
В голову вторглась очередная щекочущая струя необычных ощущений: где-то играла музыка, плакали и одновременно смеялись дети, пели птицы, рычали звери, грохотали далёкие раскаты грома и что-то ворковал печальный женский голосок.
Леонтий замер, прислушиваясь.
Голос звал, умолял, о чём-то просил…
– Маша! – прошептал, не чувствуя губ, ещё не понимая, что происходит. – Я тебя… слышу!
Голос замолк, послышался плач.
Марина вздрогнула, шевельнула губами, открыла глаза. В них плавились удивление, сомнения, страх и боль.
– Что… случилось? – не услышал, а почувствовал он её вопрос.
– Мы вылетели в космос.
– Почему?!
– Взрыв ракеты нарушил какие-то структуры Динло, он потерял часть информации и перестал контролировать процессы внутри своей операционной системы. Ну, или почти потерял, мы, к счастью, уцелели и остались живы.
– Ничего не помню…
– Мы давно не ели… плюс получили по мозгам после взрыва и перестройки процессора Динло. Сейчас Доумник нам поможет.
– Каким образом?
– Он потихоньку восстанавливается, я начинаю его понимать, а он меня. Давай я помогу тебе встать.
– Я не чувствую рук… и тела…
– Напрягись!
Леонтий взялся за руку Марины, однако приступ слабости буквально свалил его с ног, и он рухнул обратно в своё кресло.
– Ч-чёрт!
По лицу женщины разлилась бледность. Глаза стали большими, зрачки расширились, заполняя собой всю радужку.
– Леон!
– Не волнуйся, меня просто шатнуло… всё пройдёт как с белых яблонь дым… как говорил поэт. Доумник, где ты застрял?!
В голове прошумело, словно ветер погнал по асфальту лист жести. Из этого шума выделились серии обрывков слов:
«Общ-общ-общ… слаб-слаб-слаб… мож-мож-мож… от-от-от каз-каз-каз… сист-сист-сист… емы-емы-емы… гран-гран-гран…»
– Не понял! Ты не можешь восстановиться?
Новая серия «отголосков эха»:
«Процесс-цесс-цесс… запу-запу-запу щен-щен-щен…»
– Срочно займись моей подругой! Она теряет силы! Подключи её к нам! Сохрани информационную копию личности!
«Она-на-на… жизн-жизн-жизн цикл-цикл-цикл не-не-не мож-мож-мож прод-прод-прод… олж-олж-олж аться-аться-аться…»
– Что?! Она умрёт?!
«Носит-сит-сит… тль-тль-тль… не-не-не мож-мож-мож функц-функц-функц… ть-ть-ть…»
– Носитель? Ты имеешь в виду тело? Так подлечи его! Заставь функционировать!
«Не-не-не возм-возм-возм… ваш-ваш-ваш квант-квант-квант струк-струк-струк… ра-ра-ра… не-не-не способ-спо-соб-способ на-на-на восст… ся-ся-ся…»
– Но ты смог подключить меня к своему процессору! Подключи и её!
«Челове-челове-челове биохим-хим-хим структ… ра-ра-ра принципиально-но-но восстановима-ма-ма… энтропи-пи-пи увелич… ся-ся-ся… носитель-тель-тель неизбежно-но-но распад… ся-ся-ся…»
– Чтоб тебе ни дна, ни покрышки! Мы обречены?!
«Велика-ка-ка вероятно… сть-сть-сть…»
– Тогда верни нас на Землю!
«Мой-мой-мой носиттль-тль-тль не-не-не подчиняя…»
– Перенеси мою личностную информационную матрицу в свою базу! Вдвоём мы справимся!
«Не вижу-жу-жу смыс-ла-ла-ла…»
– Я для тебя единственный источник информации о нашей Вселенной! Я помогу тебе, ты поможешь мне!
«Необх… восст… структ…»
– Леон, – послышался замирающий шёпот Марины, – прощай…
Неимоверным волевым усилием он заставил себя встать, дотянулся до кресла, упал на Марину, прижимаясь к ней всем телом.
– Не уходи, Маришка! Родная! Держись! Мы выживем назло всем врагам! Доумник, чёрт бы тебя побрал! Подсоедини её ко мне! Подсоедини мыслесферы обоих к себе!
«Ваши носители-ли-ли не-не-не выдерж…»
– К чёрту носители! Обойдёмся! Мы останемся жить виртуально в твоих мозгах! Забери нас!
Сознание начало меркнуть, в глазах потемнело…
* * *
Следующее возвращение сознания напоминало процесс подъёма ныряльщика из морских глубин.
Он то прорывался в яркий воздушный пузырь, полный таинственного движения, то нырял в чёрно-фиолетовую бездну, мешающую дышать и думать.
Наконец вынырнул и попал в тёмный тоннель, прорезанный в ажурных сетчатых массивах, в которых угадывались некие осмысленные формы и сложнейшие конструкции. Не ощущая своего тела, Леонтий летел вперёд, как снаряд, едва успевая замечать попадавшиеся на пути ответвления тоннеля и чёрные полости, в глубине которых пульсировали облака светящегося тумана, также сплетённого из сложнейших геометрических кружев.
Полёт закончился внезапно: впереди распахнулась пустота, он вонзился в неё подобно ракете, невольно растопырившись от ощущения невесомости, глядя на танцующее впереди гигантской гвоздикой неяркое красно-оранжевое пламя.
Кто-то закричал неподалёку:
«Леон! Я падаю!»
Он встрепенулся, ища источник голоса, и обнаружил летящую чуть сзади фигурку женщины, сотканную из золотых паутинок.
«Мариша! Хватайся за меня!»
«Где мы?!»
«Внутри терминала Доумника. Он открыл нам свои информационные шлюзы. Держись за меня, мы должны сохранить идентичность и стать частью его программы. Иначе пропадём!»
«Я… боюсь!»
