– Возможно – безопасный проход.
– И ты туда пойдёшь?
– Я должен это сделать! Если Леон заявляет, что не может выбраться, значит, существует веская причина, он в плену или, возможно, ранен… в общем, будем искать. Я наметил два района, где иномерники появляются нечасто. Да и вот этот, где мы с тобой стоим, тоже мирный, разрядов не видно. Надо проверить.
– Волконская не разрешит.
Назар взялся за шею лейтенанта, придвинул лицом к себе.
– Мне не требуется её разрешения.
– Но она же…
– Договаривай.
– Она же… твоя… начальница…
– Будущая жена! Заруби на носу! Ты со мной?
– Когда я был против? Пойдём вместе, как всегда, ты же знаешь, я не подведу.
Хлопнули ладонь о ладонь.
– Возвращаемся к Венгеру, потом запускаем дрон в эту лощину, пусть понаблюдает за поведением Динло в месте, где скрылся нетопырь.
– Как ты думаешь, что это было? Живое или не живое?
Назар вспомнил неровный полёт «нетопыря».
– Похоже на искусственное, но летает как летучая мышь. Внутри Динло нет никакой аппаратуры или конструкций в нашем понимании, это полевая композиция. Поэтому он может только захватывать объекты извне и перемещать по своим «кишкам».
– Иномерникам?
– И та зверюга была где-то захвачена, а Леону удалось его запрограммировать и послать к нам. Что означает – он нас видит. Точнее, видит всё, что творится вокруг Динло.
– И при этом не может сам оттуда сбежать?
– Да, это загадка. Поехали.
Внезапно в ухе пискнула клипса рации:
– Хромов, вы где? – Голос принадлежал Волконской.
– Только что был свидетелем выкидыша, – уклончиво ответил Назар. – Первым его увидел Константин Филатович, сообщил нам, мы с лейтенантом Домани начали искать и обнаружили летающий объект размером с орла. Сначала подумали – американский дрон. Однако оказалось, что это живая тварь. Но самое интересное, она заговорила на русском языке!
Волконская выдержала паузу.
– Вы не шутите?
– Нисколько, сам обалдел. Мы отчётливо услышали: «Привет, братан, я не могу выбраться из живота Доумника, заходи ты, пообщаемся». И ещё одно слово: «найди». К чему оно относится, пока не ясно.
Возникла ещё одна пауза.
– Вы с ним разговаривали?
– Нет, птичка сразу улетела обратно и скрылась внутри реликта. Но без сомнения её направил к нам Леонтий.
– Каким образом?
– Есть кое-какие соображения на сей счёт, расскажу при встрече.
– Возвращайтесь, у меня к вам поручение.
– Какое?
– Будете сопровождать группу экспертов из Москвы во главе с членкором РАН Фурсенко.
Назар встретил взгляд Домани. Лейтенант скривился.
– Нам больше нечего делать.
– Товарищ полковник, мы заняты более важными делами. Пошлите с ними капитана Кружилина.
– Товарищ майор, у капитана появились другие заботы. Извольте подчиняться, возвращайтесь, это приказ. – Связь оборвалась.
– Вот гадство! – в сердцах сказал Назар.
– Знаю я этих московских функционеров, а Фурсенко по отзывам вообще козёл.
– Весь день насмарку!
– Может, не весь, – попытался успокоить Хромова Николай. – Довезём их до первого поста и поручим Венгеру занять до обеда, а сами смоемся под предлогом изучения выкидыша.
Назар поднёс к глазам бинокль, долго рассматривал гору «дышащего» горячего воздуха, сел за руль квадроцикла.
– Ладно, поехали.
Композиция 10
Перистальтика
Он начал обживать внутреннее пространство Динло.
Было странно ощущать себя живым при полном отсутствии физического тела. То и дело возникали чисто психологические ощущения: затекла рука, свело желудок, в висках запульсировала кровь, заныли мышцы ноги…
Леонтий понимал, что эти ощущения фантомные, психика просто «вспоминала» его биологическое происхождение, но всё равно хотелось «выпрямить спину» или «почесать затылок».
Те же самые ощущения донимали и «Я» Марины, причём, наверно, в большей степени, чем Леонтия, но она не жаловалась и храбро пыталась поддержать друга во время очередного приступа «потери пульса». А приступы происходили часто, сознание раскачивали качели «темноты и света», оно то меркло, то зажигалось вновь, и приходилось напрягать все силы, чтобы не раствориться в небытии, либо, что было бы ещё хуже, в сфере мышления Доумника.
Однако Леонтий был терпелив, настроен решительно, тем более что отвечал не только за себя, но и за подругу, и при каждом «всплытии в свет сознания» давил на «психику» Доумника, корректируя его программу таким образом, чтобы супердревний «процессор», работающий на не известных никому принципах, начал прислушиваться к требованиям «пассажиров».
В конце концов его усилия не прошли даром.
Если бы «пассажиры» Доумника оставались жить в своих физических телах, они бы не раз испытали инсульт или инфаркт. Но будучи «записанными» на «жёсткий диск» реликтового «компьютера», они лишь на какое-то время впадали в ступор, хотя Леонтий переживал это состояние как человек, получивший удар в челюсть.
В один из моментов после очередного «нокдауна» он осознал себя летящим сквозь бесконечный туннель, стенки которого представляли собой скользящие мимо паутинки света. С трудом разлепив «глаза сознания», он позвал «вторую половину»:
«Мариша, ты здесь?»
К его удивлению, приходящая в себя позже него Марина ответила:
«Здесь, милый».
«Мы летим или это мне кажется?»
«Мы движемся… в туннеле…»
«Слава богу, не пригрезилось».
«Похоже на кино…»
«Точно, так показывают сверхсветовой прыжок в фильме «Стартрек». Доумник, что происходит?»
Хозяин древнего «осколка Довселенной» не ответил.
Но ощущение полёта внезапно исчезло, и объединённые в один «звездолёт» сознания людей вылетели в космос!
Вокруг распахнулся невероятный простор, пронизанный лучами звёзд и полотнищами менее яркого свечения, напоминающего северное сияние.
Затем фронт зрения Леонтия сместился, как если бы он повернул голову, и в глаза – хотя никаких глаз у него не было – ударил поток солнечного света!
Солнце находилось рядом! Его медленно шевелящийся, текучий, вспыхивающих факелами и протуберанцами шар казался грозным и ощутимо массивным, способным расплавить любого, кто рискнёт подлететь к нему близко.
«Где мы?» – прилетел лёгким ветерком мыслеголос Марины.
