Колесников кивнул сам себе: Мишулин имел в виду беспилотник класса «морской охотник» для поиска подводных лодок противника. Такие беспилотники были способны засечь субмарины и подводные дроны до глубин в полкилометра.
– Дальше.
– «Альбатрос» ничего не обнаружил, но затем сработала линия СОПО
[33] в Охотском море. Мы послали вдоль берега эсминец «Пытливый» с новым гидроакустическим комплексом и нашли у Мальминских островов залёгшую на глубине трёхсот пятидесяти метров подлодку.
– Это точно «Инвизибл»?
– Нет сомнений. Американцы считают эти субмарины невидимыми и неслышимыми, но до наших «чёрных дыр» и «Хаски» им далеко.
– Не упустите.
– Они обречены, уйти им уже не удастся.
– Вышлю вам самолёт с аппаратурой, а из Владивостока подойдёт наша подлодка «Брянск» для поиска и уничтожения подлодок. Попробуйте заставить этот «Инвизибл» всплыть.
– Если это «Форт Нокс», как мы предполагаем, у неё на борту крылатые ракеты. Почует, что мы загнали её в угол, может лупануть. А там Охотск рядом, и до Хабаровска недалеко.
Колесников помолчал, решая, стоит ли обсудить проблему с президентом.
– Вряд ли они рискнут ударить по городам, не для того туда шли. Их интересует «дикий НЛО». Посоветуюсь с Павлом Андреевичем и решим, что делать с «Форт Ноксом».
– Уничтожить! И немедленно!
– Не кипятись, Кирилл Ахметович, мы и так балансируем на грани войны с янки из-за Кореи.
– Можно уничтожить лодку так, что никто не услышит.
– Жди приказа.
Колесников выключил сотовый, сел на место и кивнул водителю:
– Едем в клуб, Рома. Чтобы воевать с американцами, надо быть в хорошей физической форме.
Лейтенант-водитель, он же телохранитель главы ФСБ, улыбнулся, зная отношение шефа к американским спецслужбам. Заместитель Колесникова всегда повторял, что чекисты имеют дело с умным противником, что не мешает его презирать и называть американцев пиндосами. В ответ Колесников говаривал: любить водку, халяву, революции, патриотически бить себя в грудь коленом и быть мудаком – этого ещё недостаточно, чтобы называться патриотом.
Водитель был молод, однако поддерживал точку зрения своего непосредственного начальника.
Композиция 12
Выкидыш
Член-корреспондент РАН Фурсенко за два дня показал себя ещё более чванливым господином, чем во время своего визита на озеро Виви. Он достал всех так, что даже терпеливый командир воинского контингента, окружившего место посадки Динло, подполковник Арлазоров чуть его не обматерил и попросил Волконскую больше не подпускать «этого вчёного» к его бойцам.
Ефросинья Павловна посоветовала подполковнику не обращать внимания на Фурсенко и делать своё дело так, как он считает нужным.
– Контактируйте только со мной и майором Хромовым, – добавила она. – И прикажите подчинённым не спорить с Фурсенко, если ему вздумается командовать солдатами оцепления. Пусть ссылаются на инструкции.
– Они и так действуют по инструкции, – угрюмо сказал Арлазоров. – Но ведь он начинает угрожать трибуналом и отставкой.
– Я поговорю с ним, – пообещала Фрося, и без того озабоченная проблемами сверх меры.
После очередного скандала с членкором она попросила Назара взять на себя тяжёлую ношу общения с человеком, то и дело напоминавшим, что он советник главы государства.
Назар сначала попытался отстраниться от этого поручения, сославшись на занятость и поиски решения проблемы связи с братом.
– Пусть Фурсенками занимается Кружилин, – ещё раз сказал он. – Ты же знаешь, как важно проникнуть внутрь Динло и вытащить Леона. Это позволит решить все проблемы контакта с реликтом.
– Потерпи день-два, – умоляюще проговорила Фрося, когда им на пару минут удалось остаться в домике штаба вдвоём. – Я доложила Звягинцеву, он уговорит директора отозвать Фурсенко, но быстро сделать это не удастся. Членкор нынче действительно служит советником президента, да к тому же руководит каким-то секретным институтом по разработке стратегий безопасности.
– Соглашусь только при одном условии, – сдался Назар.
– Каком?
– Если мы будем встречаться неформально, хотя бы изредка. Ну, ты понимаешь, о чём я.
– Ты сумасшедший!
– Ты говоришь это будничным тоном, – радостно согласился он. – Предлагал же устроить свадьбу, и жили бы счастливо.
– Ты сумасшедший!
– Просто я тебя люблю, вот и всё.
– Есть вещи, о которых лучше не говорить вслух.
– Политики уверяют, что это – правда. Но я говорю не как политик и о другом.
В домик без стука ввалился Кружилин. Как чувствовал, когда соперник появится в штабе. Метнул на сидевшего Назара мрачный взгляд, но обратился к Волконской:
– Ефросинья Павловна, там вас Фурсенко требует.
– Требует?
– Ну, он говорил в повелительном наклонении.
– Зови.
– Понял, сейчас. – Кружилин бросил на Назара ещё один тяжёлый взгляд и вышел.
Назар дождался, пока закроется дверь, вскочил, наклонился к Фросе, крепко поцеловал её в губы, сел на место как ни в чём не бывало. Отреагировать она не успела. Или не захотела. Только изумлённо хлопнула ресницами. Сказала после паузы:
– Ведите себя прилично, майор.
– А как же, – согласился он. – Жди меня ночью, обещаю вести себя прилично.
– Даже не мечтай!
– Взломаю дверь! Ты меня знаешь.
Ответить женщина не успела. Дверь в штабной домик распахнулась, на пороге возникли Фурсенко и двое сопровождавших его мужчин. Один – молодой, накачанный, спортивного вида, с подбритыми висками и квадратной челюстью. Фурсенко два дня назад представил его как секретаря, хотя Назар подозревал, что парень всего лишь исполняет обязанности телохранителя «важного научно-государственного деятеля».
Второй спутник Фурсенко по фамилии Чепесюк представился по прибытии кандидатом биологических наук и помощником по организационным вопросам. Однако от патрона он не отходил ни на шаг, и они всегда ходили втроём.
– Ефросинья Павловна, – проговорил лошадинолицый Фурсенко нелюбезным тоном; он всегда и со всеми разговаривал через губу и выглядел законченным формалистом-бюрократом. – Ваши люди отказали мне предоставить транспорт! В чём дело? Вы понимаете, какими могут быть последствия?!
– Какие, позвольте узнать? – вежливо спросил Назар, продолжая сидеть.
Фурсенко посмотрел на него сверху вниз.
