– Если еще раз я услышу слова «Варяг», «антирад» и «экспедиция» в одном контексте, я больше не переступлю порог медотсека никогда! Хоть все передохните, мне все равно!
С этими словами она вышла вон, зло оттолкнув ничего не понимающего Карена, тактично пытающегося покинуть брилёвский кабинет.
На этом проблемы закончились. В целях собственной безопасности Брилёв решил поставить свое лечение на паузу, благо состояние здоровья позволяет, и усилил ведущееся за Снегирёвой наблюдение. Порфирьеву на восстановление работоспособности потребовалось четыре дня, после чего он сам назначил выход экспедиции на следующие сутки. И ни у кого из ее участников не возникло даже малейших опасений за свою судьбу. Все отправлялись на поверхность, как на парад, что окончательно убедило полковника в том, что стадо всегда тупое, вне зависимости от индивидуального уровня интеллекта каждого его участника.
Варяг взял в поисковую экспедицию меньше двух десятков человек и обе машины на воздушной подушке. Ядерный реактор, размещенный на третьей и последней имеющейся в Центре платформе, в силу плохой управляемости к поискам было решено не привлекать. Порфирьев, как обычно, сел за руль вездехода, доложил о готовности и увел экспедицию. Брилёв невольно настроился на худшее, но колонна вернулась через три часа, так быстро ее никто не ждал. Порфирьев вышел в эфир, сообщил, что искомая точка найдена, тут же развернул колонну и увел обратно отрабатывать маршрут. Чем вверг Снегирёву в молчаливый ужас. Вернулась экспедиция через два с половиной часа, и блондинка в окружении «снежинок» явилась встречать его прямо в помещения для снятия скафандров.
– Ему нужно в биорегенератор как можно скорее! – заявила она мрачным голосом. – Дорога каждая секунда! Я буду всем очень признательна, если вы оставите свои совещания и доклады на потом!
Наиболее грамотным решением в данной ситуации было пойти ей навстречу, и Брилёв лично приказал Порфирьеву бросить все и отправляться в медотсек, едва тот снял с себя скафандр. Варяг удалился, и на разбор экспедиции был вызван Овечкин, назначенный полковником его заместителем.
Овен доложил, что с погодой экспедиции повезло, ураганов не было, бураны приходили всего дважды, и оба раза были достаточно умеренными для того, чтобы иметь возможность не останавливаться. Во время второго бурана экспедиция наткнулась на роботов-убийц, но успела обнаружить их прежде, чем была обнаружена сама. Порфирьев увел колонну в сторону, там снова обнаружились роботы, но из-за бурана видимость была практически ноль, и обеим машинам удалось пройти незамеченными прямо между двумя пылающими лазерным светом парами глаз. Сразу после этого роботы затерялись в буране, и колонна ушла дальше. Потом установился штиль, Варяг увеличил скорость и вскоре остановил экспедицию, заявив, что обозначенное на карте место найдено.
Выгрузившиеся копатели разрыли черный снег и сразу обнаружили под ним слой смерзшихся урбанистических обломков. Это было расценено как положительный признак, и Порфирьев приказал возвращаться. За бортом уже минус шестьдесят пять, скафандры на ветру выстужаются за десять минут до состояния, когда зуб на зуб не попадает, и дальнейшие раскопки возможно проводить только с использованием строительной техники.
Позже выяснилось, что от точки раскопок до Центра поисковая экспедиция вернулась по пологой траектории, близкой к прямой линии. На таком участке недопилот мог развивать высокую скорость, и Порфирьев специально прошел по маршруту еще раз туда-обратно, чтобы быть уверенным в отсутствии препятствий на пути следования. Сам он лежал в биорегенераторе почти двенадцать часов, но это уже было не важно. Склад он нашел, маршрут обеспечил, остальное можно сделать без него. Конфликт со Снегирёвой сейчас никому не нужен, это контрпродуктивно.
Следующую экспедицию подготовили быстро. Гусеничную технику тщательно обслужили, оборудовали недопилотом и колонной отправили к цели. Головной машиной шел путепрокладчик, за ним тягач с отвалом и стрелой, потом землеройка и трактор с ковшом. Путепрокладчик ожидаемо двигался со скоростью пять километров в час, но дорогу пробивал уверенно, и спустя семнадцать часов колонна достигла конца маршрута. Там ее уже встречала экспедиция на машинах на воздушной подушке, включая передвижную АЭС. На раскопки удалось бросить почти шестьдесят человек, и поначалу все шло очень обещающе. На месте разрыли снежную толщу и слой обломков, глубоко в почву прорыться не удалось, земля смерзлась до состояния сплошного куска льда. Поэтому базу развернули прямо там, оградившись от буранов мощными отвалами из выкорчеванных обломков, и это дало эффект.
Для ускорения процесса была реализован предложенный Брилёвым принцип подвоза смен к месту раскопок, передвижной реактор, которую для краткости назвали АЭС, обеспечивал непрерывное электропитание, системы обогрева были выведены на полную мощность, и работы не прекращались почти круглосуточно. Первая же попытка раскопок увенчалась успехом. Спустя сутки рытья смерзшихся завалов ковш трактора зацепился за штабель с листовым металлом и лопнул, не выдержав сложившихся воедино перегрузки и мороза в минус шестьдесят пять. Отремонтировать его в полевых условиях оказалось невозможно, трактор пришлось отогнать в сторону и бросить. Зато остальная техника сумела расчистить находку, и еще через сутки единственный оставшийся грузовик на воздушной подушке доставил в Центр первую партию листового металла. С места раскопок сообщали о серьезных проблемах с погрузкой, погрузочные тросы лопались на морозе, но Инженеры лишь разводили руками, мол, дальше будет только хуже. Поэтому Брилёв приказал продолжать погрузку любой ценой и направил к месту раскопок еще людей и даже специальную команду, составленную из солдат ВБР в экзокорсетах.
К исходу недели склад листового металла опорожнили наполовину, потом на поверхности внезапно разразился мощнейший ураган, и на девять часов место раскопок оказалось отрезано от Центра. В момент начала урагана вездеход и грузовик на воздушной подушке стояли в ангаре под разгрузкой, и едва ветер на поверхности стал стихать, Порфирьев бросился организовывать спасательную экспедицию. Снегирёва пришла в ужас, примчалась к входному блоку и чуть ли не в ноги ему вцепилась, пытаясь не пустить. Но он лишь хмуро посмотрел на нее исподлобья сверху вниз своим жутким безволосым взглядом, и она молча вернулась в медотсек. Варяг взял с собой пятерых и увел обе машины к месту раскопок.
Через три с половиной часа они вернулись вместе с передвижной АЭС и тремя десятками человек, находящихся в состоянии передозировки. Порфирьева в лифт заносили на руках вшестером, он потерял сознание еще на полпути обратно. Явиться в медотсек Брилёв не рискнул и отправил туда Абрека. Но тот вернулся почти сразу и лишь сделал шокированные глаза:
– Там конкретный ад! У людей начинается передоз, всех корчит, кого где, как нас когда-то! Снегирёва с Яковлевой и практикантками носятся от одного к другому как угорелые, повсюду разбросана всякая медицинская фигня, воняет блевотиной и в ушах гудит от хрипов и стонов. Служба Безопасности вывозит трупы, уже четверо двухсотых из-за обморожения и интоксикации. «Снежинки» говорят, что Варяг в БР-е, вроде пока не умер, это все, что они знают. Сейчас туда лучше не соваться.
