Следом приходила беспричинная ярость, которой тоже невозможно было найти объяснения.
В эти минуты меня донельзя раздражала сутуловатая спина бредущего впереди Славы. Рюкзак, который мерно покачивался на его спине. Торчавшие из-под каски отросшие волосы.
Так и подмывало ударить его ногой! Чтобы уронить на землю и уже лежачему раз за разом со всего маха бить носком берца в лицо.
Или ткнуть ножом. В бок, стараясь угодить в почку. После чего провернуть лезвие, вынуть его и смотреть, как из раны толчками после каждого удара сердца вытекает кровь. Сладостное зрелище!
И снова, без всякого перерыва, леденящий ужас. А следом опять тоска.
Все закончилось в один миг. Осталось только ощущение полнейшей опустошенности. Теперь я хорошо представлял, что означает выражение – чувствовать себя выжатым до последней капли.
Стены прохода, до этого такие узкие, что между ними едва можно было протиснуться, подались далеко в стороны. И где-то там впереди, на краю каньона, показался лес, который с недавних пор я ненавидел до нервной дрожи. Но не сейчас. Сейчас он означал одно – что вскоре мы выберемся из этого действительно каньона Дьявола.
– Вперед! – скомандовал Грек, едва ворочая языком. И прибавил: – Недолго уже.
Взобравшись на четвереньках вверх по склону, мы без сил рухнули на траву.
– Привал.
– Семь минут?
Наверное, это была очередная шутка Гудрона, но никто ее не оценил, а сам Грек коротко мотнул головой:
– Полчаса. И мы полностью их заслужили.
– Кто бы сомневался, – пробормотал Янис и признался: – Знаешь, Теоретик, мне так хотелось ударить тебя прикладом по голове! Сам не знаю, как удалось удержаться.
– А мне тебя, – кивнул Гриша. – Только не прикладом. Руки на шею наложить и давить, давить… Пока у тебя глаза из орбит не вылезут.
– Сноуден, ты у меня тоже особой симпатии не вызывал, – ухмыльнулся Гудрон, который в нашей цепочке шел вслед за Гришей.
– Мне вообще вас всех перестрелять хотелось. За то, что бежите медленно, – неожиданно поделился Грек.
И только Слава промолчал. Наверное, на всякий случай, потому что перед ним в каньоне шел сам Грек.
– Слышал я, в подобном проходе целая группа осталась. Именно по этой причине. Возможно, даже в том, которым мы прошли, – сказал Янис.
– Сомнительно, чтобы в нем, – не согласился с ним Гудрон. – Непременно мы кости увидели бы. А их нет.
– Еще не факт, что их раньше там не было. Сам знаешь, какие здесь потоки бушуют в сезон дождей. Камни с места на место передвигают, а уж кости-то!..
– Тоже верно.
– Все, подъем! – Грек поднялся на ноги.
Полчаса не прошло точно, на что не преминул указать Гриша:
– Командир, рано еще!
Но тот был неумолим.
– Здесь, на самом краю, мы как на ладони. Углубимся в лес, отыщем источник воды, тогда и отдохнем. И перекусим.
Перекусить не удалось. И даже толком напиться. Хотя источник отыскался быстро – весело журчащий ручеек, вытекающий из-под груды камней, и вода в нем еще не успела вобрать в себя всю ту грязь, которую неизбежно вбирает, пробегая сквозь тропический лес.
Перквизиторов обнаружил Янис. Подчиняясь знаку Грека, он, едва только скинув с себя рюкзак и наполнив флягу водой, исчез в окружающих нас зарослях – заступил в боевое охранение. Отсутствовал он недолго и всего двумя жестами – проведя пальцами по лицу сверху вниз, а затем отставив их три – дал всем понять, кто находится где-то поблизости и сколько их именно.
– Перквизиторы! Да чтоб их… – шепотом грязно выругался Гриша, роняя на землю фляжку, из которой периодически отхлебывал, и хватаясь за автомат.
Грек наградил его зверским взглядом: фляжка вполне могла угодить на камень, издав при этом металлический звук, совершенно в лесу чужеродный. Жестом приказав нам оставаться на месте, он кивнул Янису и исчез в зарослях вместе с ним.
Тоже ненадолго.
– Они самые, – в ответ на вопросительные взгляды, подтвердил Грек. – Прошли мимо, но у нас есть все шансы их догнать. Если примем такое решение.
Все невольно посмотрели на рюкзаки, где в глубине каждого лежали жадры.
– Наверное, не самая подходящая ситуация, – заметил Гриша.
– Согласен. Но, возможно, именно они убили Пашку Рябого, Ефима Проклова, Гошу Чечеточника, Леву Графа, – перечислил Грек имена незнакомых мне людей. – Все видели, что перквизиторы с ними сделали? – Судя по посуровевшим лицам, видели все. – Но даже если не они, у этих тоже за душой хватает.
– Крыть нечем, Грек, – сказал Гудрон. – Гоша моим закадычным друганом был. Да и остальных я знал неплохо. А ты, Гриша… – начал он, но тот его прервал:
– Боря, вот только не надо мне говорить, что я могу остаться здесь. Я всего лишь сказал, что ситуация не самая подходящая.
После слов Грека он явно пошел на попятную.
– Значит, делаем их? В таком случае слушайте внимательно. Янис, тебе нужно взять под контроль ту самую проплешину. – Дождавшись от него кивка, продолжил: – Сноуден с тобой. Мы с Гудроном и Профом зайдем с низины и попробуем пугнуть их так, чтобы вывести именно туда. Да и выбора у них нет. Справа там пустошь, а с другой стороны каньон. Их всего трое, и, не зная, сколько нас, вряд ли они полезут во встречный бой. Наверняка попытаются скрыться. Янис, как только увидишь их, стреляй не раздумывая. Даже если всего парочку успеешь положить, считай, дело сделано. Оставшегося мы добудем легко. Всем все понятно?
– А я? Что делать мне?
В раскладе Грека места для меня не нашлось. Согласен, в ситуации, когда придется бесшумно красться по лесу, я даже Славе в подметки не гожусь, не говоря уже о Гудроне и самом Греке. Но ведь стреляю я не хуже Гриши!
– У тебя, Теоретик, задача самая сложная, – вместо Грека ответил Гудрон. – Будешь рюкзаки охранять. С перквизиторами мы и без тебя справимся, но если лишимся груза… Георгич, правильно я говорю?
Грек кивнул.
– Игорь, эти ребятки – не того уровня звери, на которых можно начать тебя натаскивать. Те еще волки, они сами кого хочешь схарчат. В общем, не скучай, мы недолго. Двинули!
Мгновение, и все они растворились в густой зелени. А еще через пару мгновений перестали быть слышны. Я постоял немного, взглянул на сваленные в кучу рюкзаки: лучше переместить их немного в сторону, где они будут не так заметны. Если что-то пойдет не по плану, желает того Грек или нет, но отсиживаться здесь даже не подумаю, а попытаюсь помочь.
Сложив рюкзаки за валуном, где с другой стороны их прикрывал куст, я уселся на камень, прислушиваясь к звукам в том направлении, куда ушли мои товарищи. Похлопал ладонью по разгрузке, проверяя, на мести ли оба запасных магазина, как будто они могли куда-нибудь деться. Пожалел о том, что толком так и не испытал свое оружие. Разве суматошная стрельба в гвайзела с дистанции в несколько метров могла стать полноценной проверкой? Вспомнил о каске, которая так и не нашлась. На всякий случай огляделся вокруг, хотя толку сейчас куда больше от обоняния, чем от зрения. От гвайзела смердит так, что унюхаешь вонь задолго до того, как сможешь рассмотреть сквозь густую листву. Вертя головой, я принюхался, как учил Гудрон: вбирая ноздрями воздух порциями и выпуская его одной несильной непрерывной струей.
