Странное поведение Сторми и беспокойство Макси за подругу.
Безумные теории Макси и скептическое к ним отношение Лу. Постоянное заигрывание
Макси и подозрительное невнимание к этому со стороны Лу. Его ложь относительно
поездки домой и ложь Максин относительно того, что она одобряет его намерение.
И вдобавок ко всему страх за благополучие старого друга, с которым девушки
давно не виделись.
Действительно, целый сонм проблем.
Но на террасе было очень уютно: белокаменные стены гладкие,
как стекло, плетеные стулья расставлены вокруг стола с прозрачной столешницей,
белый солнцезащитный тент с узором в виде плюща, таким же, как на подушках для
сидения. Вечер выдался очень теплым, и было приятно сидеть на свежем воздухе
под звездным небом, ощущать на коже дуновение ветра с моря и вдыхать аромат
цитронеллы.
К вечеру сильно похолодало, и Лу предложил сварить кофе. Для
этого потребовалось распаковать чашки и прочую кухонную утварь. Максин, Сторми
и Лу, объединив усилия, справились с этой задачей менее чем за час. На кухонном
столе появились блендер, тостер и наполовину полный кофейник. Они разложили по
местам всю посуду, кроме трех чашек, из которых пили сами. Эти впоследствии
отправились в посудомоечную машину.
Лу нравилась кухня в особняке. Из всех комнат она была самой
уютной, чистой, грамотно организованной и почти совсем не вычурной. Отделка
стен и пола серо-розовым мрамором радовала глаз и идеально соответствовала
характеру своей новой хозяйки, Макс: нежная розовая поверхность, за которой
скрывается твердая скала.
Взбодрившись порцией кофеина и завершив распаковывать вещи,
Лу решил отнести несколько коробок на второй этаж в комнаты девушек, справедливо
полагая, что они им понадобятся.
Максин занимала спальню, которая раньше принадлежала Морган,
в ней располагалась встроенная ванная комната с огромной ванной и душевой
кабиной. Также в спальне имелся балкон с высокими, от пола до потолка,
французскими окнами, декорированными легкими белыми занавесками.
Поставив на пол коробки с одеждой и личными вещами Максин,
Лу огляделся вокруг. Комната показалась ему темной и излишне драматичной. Она
совсем не подходила по духу Макс. Задвинув в угол стул с мягким сиденьем и
узором из божьих коровок, Лу подумал о том, что Максин непременно все
переделает здесь согласно своему вкусу, ей просто нужно на это некоторое время.
— В доме есть около полудюжины спален помимо моей и
той, что занимает Сторми, — произнесла Макс.
Лу обернулся и заметил ее стоящей в дверном проеме. Она
вошла в комнату, подняла с пола коробку и поставила ее на широкую кровать.
— Да, я знаю, — ответил он. — Я же бывал
здесь раньше, помнишь?
Она кивнула. Теперь она занималась тем, что вынимала из коробок
ночные сорочки и нижнее белье. Прежде чем сложить вещь и убрать ее в комод, она
тщательно рассматривала ее, словно выискивая скрытые дефекты.
— Так какую комнату предпочитаешь занять ты?
— Макс, ради бога, не начинай опять сначала! Я не
останусь.
— Ну перестань, ты же в действительности совсем не
собираешься уезжать. Если бы хотел, уже давно бы это сделал. А так тебе
придется провести в пути всю ночь.
Сейчас Максин держала в руках маленькую ночную сорочку
черного цвета. Лу перевел взгляд с этого предмета туалета на девушку и обратно,
затем представил ее одетой в сорочку. Он отдавал себе отчет в том, что ведет
себя глупо, но никак не мог отделаться от навязчивого образа. Сорочка была
короткой, а Максин являлась счастливой обладательницей длинных ног. Летом он
видел ее в шортах, поэтому знал наверняка. Черт побери, она приложила немало
усилий, чтобы продемонстрировать ему свои ноги тогда. Казалось, смысл жизни
Макси заключается именно в том, чтобы дразнить его, хотя в большинстве случаев
он ухитрялся убедить себя, что в ее действиях нет ничего серьезного. Она молода
и, очевидно, считает, что флиртовать с ним совершенно безопасное для нее
занятие. Он намного старше ее, чтобы воспринимать ее всерьез, и является
слишком хорошим другом, чтобы от него могла исходить какая-то опасность. С ним
она чувствует себя легко и свободно.
Возможно, Максин права. Лу ощутил себя совершенной свиньей и
устыдился собственных мыслей, в которых безраздельно царила Макс, облаченная в
эту откровенную сорочку.
— Лу?
Усилием воли он взял себя в руки и посмотрел на стоящую
перед ним девушку.
Она улыбнулась ему:
— Тебе нравится, да?
— Что?
— Я о ночной рубашке. Ты так таращился на нее.
Он отрицательно покачал головой:
— Ничего подобного.
— Конечно же да!
— Я просто задумался, вот и все.
— Ладно, я не возражаю.
— А следовало бы, черт побери, — пробормотал Лу,
делая несколько шагов по направлению к двери.
— Что? — удивилась она.
— Ничего. Вернемся к теме нашего разговора, девочка. Я
не могу остаться на ночь. Тебе понятно? Я подожду, пока ты не дозвонишься до
своего друга Джейсона, чтобы понять, что у него стряслось, а потом…
— Когда же ты станешь вести себя разумно?
Он знал, что Максин права. Он действительно вел себя
совершенно неразумно. Зачем ему всю ночь напролет сидеть за рулем, когда здесь
к его услугам не одна, а несколько свободных спален и настойчивое приглашение
хозяйки дома?
Потому, сказал себе Лу, что он не доверял себе настолько,
чтобы провести ночь под одной крышей с Максин. Перебрав в голове возможные
аргументы для отказа, он уцепился за первый более или менее пристойный.
— Я не захватил с собой никаких вещей, — произнес
он, полностью уверенный, что уж на это ей нечего будет возразить. Он направился
по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж.
Она следовала за ним по пятам:
— Нет, захватил.
Лу остановился и, медленно повернувшись, посмотрел ей прямо
в глаза.
Максин стояла, держась одной рукой за дверной косяк, с самым
невинным выражением лица, какое только можно было изобразить.
— Ты вел себя как настоящий упрямец. Я подозревала, что
ты можешь задержаться здесь, и решила позаботиться о том, чтобы тебе было во
что переодеться. В общем, я забросила твой собранный для рыбалки рюкзак в
машину Сторми перед выездом из Уайт-Плейнс.
— Ты… — Лу был настолько потрясен, что не сразу
нашел подходящие слова, чтобы выразить свои мысли.
— Ты можешь разместиться в этой комнате, —
предложила Максин, открывая одну из дверей. — Она действительно очень
милая. Одна из моих любимых. Полагаю, крестный Морган, Дэвид Самнер,
останавливался в ней, когда приезжал в гости. Она выполнена в приглушенных
природных тонах, зеленых и коричневых. Очень подходит мужчине.
