— Ты нашла точное слово. Так и есть.
— Как старший брат, — сказала Сторми.
— Скорее, как дядя. Я слишком стар, чтобы быть ее
братом.
Девушка положила руку ему на плечо:
— Лу, она совсем не хочет, чтобы ты был ее братом,
разве не понимаешь?
Он лишь нахмурился:
— Ох, перестань. Не станешь же ты утверждать, что
принимаешь ее заигрывания и поддразнивания всерьез?
— А ты так не считаешь?
— Боже упаси! Я же вдвое ее старше.
— Сложив двадцать шесть и двадцать шесть, не получишь в
сумме сорок четыре.
— Несколько лет разницы не имеют значения.
— Полная чепуха! Что тебя на самом деле смущает, Лу?
Он посмотрел ей прямо в глаза, но был вынужден поспешно
отвести взгляд, потому что Сторми стала задавать слишком опасные вопросы.
— Это очень личное, малышка. Если не возражаешь, я не
стану вдаваться в детали.
— Нет. Ничуть не возражаю. Пойду заведу будильник и
лягу спать. Хочу завтра встать пораньше. — Подняв его рюкзак, она бросила
его ему, целясь прямо в грудь. — На случай, если ты сам не заметил, Лу,
скажу: в офисе достаточно места для еще одного рабочего стола. Черт возьми, он
так и просится вон в тот угол! Что скажешь?
Он проследил за ее взглядом и действительно увидел обширное
незанятое пространство.
— Вы найдете, чем его заполнить.
— Или кем. Спокойной ночи, Лу.
— Сладких снов.
С этими словами девушка покинула комнату. Лу сразу понял, от
кого она набралась этих безумных идей. Он побрел через огромный дом, пересек
официозную столовую, направляясь на кухню. Макси сидела на стуле, задумчиво жуя
кусок холодной пиццы. На мгновение он подумал о том, что никто, кроме нее, не
умеет жевать так элегантно. Внимательно изучая девушку, Лу мысленно сравнивал
ее с изящной сестрой-близняшкой. Морган обладала хрупким телосложением, а
Максин была не лишена женственных изгибов. Он нечасто позволял себе думать о ее
груди, но она и вправду была великолепна: полная, округлая, эластичная. Максин
имела тонкую талию и крутые бедра, переходящие в восхитительную попку,
обтянутую тугими джинсами. Кожа ее была розоватого оттенка, а волосы густые и
вьющиеся.
Характер Макси целиком соответствовал ее внешнему виду. Она
была раздражительной, импульсивной, беспокойной, любящей веселье.
Сторми абсолютно права — нет на свете двух других более не
похожих друг на друга женщин.
Максин обернулась, увидела, что он смотрит на нее,
проглотила последний кусок пиццы и улыбнулась ему.
— Я иду спать, — сообщил Лу. — Заодно
проверю, все ли замки заперты. Желаю тебе доброй ночи.
Она посмотрела на рюкзак, который он держал в руках:
— Так ты и правда имел в виду то, что сказал Джейсону
по телефону? Что будешь вести это дело вместе с нами?
— Похоже на то.
— Я так рада. — Она зацепила ногой стоящий
неподалеку стул и придвинула его ближе к себе. — Присядь. Хочешь
чего-нибудь?
— Нет, спасибо, я уже съел достаточно пиццы.
— Кто сказал, что я о пицце говорю? — спросила
Максин, одаряя его своей фирменной улыбкой, таящей в себе скрытую угрозу.
Вздохнув, Лу кивнул:
— Ну хорошо, я присяду. Все равно мне нужно поговорить
с тобой.
— О чем же? — поинтересовалась она.
Опускаясь на стул, он снова тяжело вздохнул:
— О том, девочка, что я действительно поеду с вами в
Эндовер. Мне нравится с тобой работать, и я даже вообразить боюсь, в какую
передрягу ты можешь угодить без моего присмотра.
Она округлила глаза:
— Твоя вера в мои силы безгранична.
Лу опустил голову, стараясь подобрать верные слова.
— Дело в том, что, несмотря на нашу совместную работу,
мне не нравятся некоторые совершаемые тобой поступки.
Максин удивленно подняла брови:
— Не нравятся?
— И не нужно говорить, что я глубоко ранил или оскорбил
твои чувства, милая, но…
— О-о-о-о, — эротично протянула она. — Мне
приятно, когда ты называешь меня «милой». — Говоря это, она подвинулась
поближе, и он ощутил у себя на шее ее горячее дыхание.
Лу вскочил с места как ошпаренный и с силой ударил ладонями
по столешнице.
— Макс, проклятье, вот об этом я и говорю!
Она тоже встала со стула и воззрилась на него широко
раскрытыми глазами.
— Послушай, мне нелегко в твоем обществе, —
произнес Лу. — Мне неудобно об этом говорить, но я не знаю, как еще можно
справиться с подобной ситуацией, кроме как обсудить все напрямую. Я не
кастрированный евнух, Максин, и не монах. Когда ты проделываешь свои трюки в моем
присутствии, я реагирую, понятно? Мое тело реагирует. Я нормальный здоровый
мужчина, который не слишком стар, чтобы чувствовать… — Он резко оборвал
себя, не в силах закончить предложение.
— Лу?
— Я хочу, чтобы ты перестала, Максин.
Она часто заморгала.
Лу был уверен, что своей тирадой сбросил себя с пьедестала,
на который его возвела Макс. Признать, что он думает о ней, как об объекте
сексуального вожделения, было для него смерти подобно. Он не станет винить ее,
если она выставит его за дверь, когда осознает истинный смысл сказанных им
слов.
— Я иду спать, — произнес он. — Я просто… не
мог этого не сказать. — Развернувшись, он направился к двери. — Если
ты все еще хочешь, чтобы утром я поехал с вами, я так и сделаю.
— Лу?
Он остановился, но не повернулся к ней лицом.
— Ты все совсем неправильно понял.
— Сомневаюсь. Спокойного сна, Макс.
Большую часть ночи Максин провела, меряя шагами спальню. Она
безумно влюбилась в Лу, еще будучи студенткой-первокурсницей в колледже, когда
записалась к нему на занятия по самообороне. Но тогда она почти не осмеливалась
флиртовать с ним. Однако с тех пор, как он вторично вошел в ее жизнь, Максин не
оставляла попыток.
До сегодняшнего дня она не осознавала, что ее усилия
воспринимаются совершенно искаженно.
Раздался стук в дверь. Она поспешила распахнуть ее, ожидая
увидеть Лу и броситься в его объятия, слиться с ним в страстном поцелуе.
К ее глубочайшему разочарованию, в дверном проеме, как в
обрамлении рамы каштанового дерева, стояла Сторми.
Едва взглянув подруге в лицо, девушка произнесла:
— Лу поговорил с тобой, да?
