Он принялся рыться в карманах с самым невинным выражением
лица, отмечая про себя, что Максин с любопытством наблюдает за его действиями.
Очевидно, его тактика внушала ей некоторые опасения. Когда у туристического центра
Максин разговаривала с Беком на повышенных тонах, Лу почувствовал огромное
облегчение. В душе его зародилась надежда, что, возможно, она не так уж и
беспрекословно доверяет старому приятелю, как говорит. Наконец он нашел кусочек
бумаги, обрывок чека с автозаправки.
— Я, конечно, записал только звуки. — Прочистив
горло, он старательно воспроизвел фразу: — Cine scoate sabia de sabia va
pieri. — Затем посмотрел на Макс, ища поддержки. — Правильно сказал,
как тебе показалось?
— Кажется, да, — согласилась она. — Хотя у
тебя ужасное произношение, общий смысл передал верно. — На краткое
мгновение она посмотрела Лу прямо в глаза, и он прочел в ее взгляде
признательность, насмешку и слабую тень былого восхищения, которым она щедро
одаривала его раньше.
Он скучал по проявлениям этих чувств и не представлял, что
будет делать, если их странная дружба с Безумной Макси закончится. Больше всего
на свете он боялся, что сам все разрушил, но взгляд, которым они обменялись,
давал ему надежду на то, что еще не все потеряно и их отношения можно спасти.
Максин повернулась к подруге, которая по очереди
подозрительно осматривала своих друзей. Лу подумал, что их четверка и вправду
выглядит довольно странно, стоя на залитой светом фонарей парковке у больницы и
болтая всякий вздор.
— О чем вы говорите? — потребовала ответа
Сторми. — Когда это я произносила подобную фразу?
— Ты сказала это и много чего еще. Но я записывал в
темноте, — пояснил Лу, — поэтому не думаю, что вам понравится, если я
произнесу еще что-нибудь на этом странном языке. Ты сказала это, когда над
тобой склонился волк.
— Волк? Какой еще волк?
— Вообще-то, Лу, она молчала до тех пор, пока ты не
взял хищника на прицел, — внесла ясность Макс. — У меня сложилось
впечатление, что она хотела защитить животное, говоря тебе, чтобы ты не
стрелял.
— Ребята, что вы плетете?
Максин придвинулась к ней ближе, и в глазах ее светилось
неподдельное беспокойство.
— Посмотри на свою блузку, Сторми, — предложила
она.
Девушка последовала ее совету и увидела, что ткань порвана в
нескольких местах. Также она заметила отпечаток лапы повыше груди. Брови ее
удивленно поползли вверх, губы задрожали.
— Боже мой! — воскликнула она.
— Ты… ты подалась вперед и погладила волка, —
пояснила Макс. — В жизни не видела ничего подобного! Ты приласкала его, и
он перестал рычать, опустился на землю и убежал прочь.
Сторми воззрилась на подругу влажными от слез глазами.
— Так почему же я ничего не помню?
— Не знаю, малышка. Правда, не знаю. Именно поэтому мы
и приехали сюда, чтобы все выяснить. — Максин обняла Сторми. — Но все
будет хорошо. Мы здесь, рядом.
Девушка выпрямилась, но в ее манере держаться и говорить
больше не было и намека на неповиновение. В ее по-детски голубых глазах читался
страх. Страх и смятение.
— Интересно, что это был за язык? — спросила
Максин, когда они шли в приемный покой.
Лу пожал плечами:
— Думаю, такого языка вообще не существует. Сторми
говорит на каком-либо иностранном языке?
— Нет, — ответила Максин.
— Неправда, — возразила девушка с легким намеком
на юмор в голосе. — Я говорю по-испански.
Всем было известно, что ее познания испанского были, мягко
говоря, весьма скудны.
— Разве это испанский, Сторми? — спросила Макс.
Вздохнув, она опустила голову.
— Нет. Никогда не слышала ничего подобного. И я не
помню, чтобы говорила подобное. И про волка тоже не помню. Боже мой, ну уж про
волка я точно не могла бы забыть!
Максин кивнула:
— Как только он убежал, ты лишилась чувств и находилась
без сознания, пока мы не привезли тебя сюда. Будем считать, что ты была
дезориентирована.
— Сторми, врачи просто проведут обследование, —
примирительно произнес Лу. — Чтобы нам было спокойнее.
— Я согласен с Лу и Макси, — добавил
Джейсон. — Нужно убедиться, что у тебя нет никаких побочных эффектов от
пули или комы. Тромба, например, или кровоизлияния, или еще чего-нибудь в этом
духе.
Девушка прикрыла глаза и покорно кивнула:
— Ладно, делать нечего, раз уж мы сюда приехали. Пройду
рентген и заставлю их переслать снимки моему лечащему врачу в Уайт-Плейнс.
Хорошо? Вас устроит такой вариант?
— Ну конечно устроит, — заверил ее Лу.
Пройдя вперед, он придержал для девушек двери. Джейсон
замыкал маленькое шествие.
В больнице было безлюдно. Не прошло и пяти минут, как Сторми
уже направили в процедурный кабинет, а Максин осталась в приемном покое заполнять
необходимые бланки. Едва она закончила, как появился Джейсон с тремя
стаканчиками растворимого кофе. Один он протянул Лу, другой — Максин.
Взяв стакан, она посмотрела на молодого человека:
— Прости, что я нагрубила тебе, Джей. Я просто была
очень потрясена случившимся.
— Я тебя отлично понимаю. Сам уже два дня не могу
оправиться от потрясения. Забудем об этом инциденте, ладно?
Они пожали друг другу руки.
— Ладно.
Лу притворился, что гримаса отвращения на его лице вызвана
ужасным вкусом кофе, хотя он едва ли сделал глоток.
Спустя два часа вернулась Сторми. Она старательно вымученно
улыбалась, а в медицинском заключении значилось, что здоровье ее не вызывает
никаких опасений. Максин казалась удовлетворенной, но не удивленной таким
исходом дел. Лу просто не мог поверить в вердикт врачей.
Когда они направлялись обратно к машинам, Макс подошла к
нему вплотную и чуть слышно прошептала:
— Я же тебе говорила, что дело тут вовсе не в
физическом состоянии.
— Ты не можешь со всей уверенностью это утверждать,
пока доктора в Уайт-Плейнс не изучат результаты исследований.
Максин лишь пожала плечами.
— Та фраза, что она пробормотала в лесу, а ты
записал, — она все еще у тебя?
Лу взглянул на девушку с подозрением:
— Да. А что?
— Можно мне взять этот листок?
Он вытащил клочок бумаги из кармана, и она поспешно спрятала
его, опасливо косясь на Сторми и Джейсона, которые шли чуть позади них.
— Что ты задумала, Макси? — поинтересовался Лу.
— Хочу перевести эту фразу.
