Доминик невесело усмехнулся:
– Все плохо. Портовые шлюхи, карманники и мелкие воришки, безропотно приняли нового хозяина и теперь платят Корсиканцу. Торговцы и ремесленники, тоже почти прекратили оказывать нам уважение. Доходы сократились до минимума. Мало того, клошаров начали пробовать выжимать из подземелий. Но, к счастью, не особо преуспели в этом. Все-таки мы здесь дома и знаем наизусть каждый спуск и тоннель.
«Ага… теперь понятно, почему вокруг подземной общины сплошные посты и секреты, – отметил я. – Но, честно говоря, у меня было гораздо лучшее мнение о марсельских босяках. Как он там сказал: примирившиеся с собой и миром? Клошары-пацифисты? Впрочем, это Франция, а не Россия. Здесь все по-другому. Н-да… попал, как кур в ощип…»
– От меня-то чего хочешь? Неужели думаешь, что я вот так возьму и разом решу твою проблему? Скажу сразу, ты ошибаешься.
– Нет! – клошар гневно сверкнул глазами, но сдержался и сдержанно сказал: – Нет, я так не считаю. Да, по большому счету, мы сами виноваты в своих проблемах, но и решим их тоже сами. C тобой или без тебя. Но и твоя помощь «общине» окажется не лишней. Надеюсь, не стоит напоминать, что у нас один и тот же враг?
– Не стоит. Своих врагов я знаю…
Тут дверь с грохотом распахнулась и в хижине появился сам мэтр Гинадон. Доктор повел вокруг мутными шальными глазами, узрел на столе бутылку, ловким выверенным движением схватил ее и алчно двигая кадыком, выхлебал одним махом. Потом хрипло перевел дыхание, икнул, и покачнувшись, пробормотал затухающим голосом:
– Лука будет жить. А я отдыхать…
И тихонечко сполз по стене на пол. А через мгновение, уже жизнерадостно храпел, поскуливая и подергивая ногой, словно щенок во сне.
Доминик усмехнулся и развел руками, мол, видишь, с какими кадрами работать приходится.
– Ладно, – я тоже не сдержался от улыбки. – Убить Корсиканца вы пытались?
– Было такое… – словно стыдясь признаваться, нехотя ответил Доминик. – Несколько раз. И не только мы. Но он словно заговоренный. А сейчас эта сволочь торчит безвылазно в своем имении. А там столько охраны, что даже пытаться не стоит. Но даже если мы его убьем, может стать только хуже. Место займет его средний брат, Лука, так тот, вообще полный урод и садист. Не остановится, пока не вырежет всех нас. Несмотря ни на что.
– Понятно. Ты говорил, что часть сицилийцев так и не приняла Франко Неро за главного?
– Точно, – подтвердил клошар. – И они еще попортят Корсиканцу немало крови. Это коренные, из Сицилии. Свирепые твари.
– В случае чего, сможешь выйти на них?
– Думаю, да… – после недолгого раздумья ответил Доминик. – Ты думаешь…
– Пока ничего не думаю. Как у тебя с оружием?
– Кое-что уже есть. Надо будет больше – достанем. Что-то еще?
– Нет, пока все. Я подумаю, чем смогу вам помочь.
Мы еще немного поговорили, после чего Красавчик отправился к брату, а мне выделили для проживания целую хижину, правда, размером с микроскопический курятник. Апартаменты, ети их в душу. Впрочем, не в претензии я. Топчан есть, матрас чистый, даже откидной столик и полки на стене присутствуют, так что устроюсь как-нибудь. Чай не барин. Ого! Даже половик на полу. Тем более, живем.
– Что-нибудь еще? – ковыряясь в носу пальцем поинтересовался тощий коротышка со смешным именем Бонифас и банальным прозвищем Клоп, занимающий в «общине» должность наподобие завхоза. – Посуду и новые одеяла, я сейчас принесу.
– Вроде ничего… – я огляделся. – Хотя, подожди, мне надо немного машинного масла и ветошь.
– Без проблем… – Бонифаций ушел и уже через пару минут притащил жестяную миску, эмалированной кружку, ложку и пару новых армейских одеял. А потом положил на стол масленку с куском фланели. – Вроде все. Лампа у тебя есть, керосин будешь брать у меня. Если что, обращайся. И это… спасибо за Луку…
После чего осторожно прикрыл за собой дверь.
Надо сказать, после того, как я не дал помереть брату Красавчика, отношение местного люда ко мне значительно потеплело. Но то, чтобы они преисполнились величайшего почтения, но настороженность все-таки исчезла.
– Можно сказать, прописку прошел, – я разложил оружие на столе и принялся готовить его к чистке. – Теперь осталось определиться; влезать ли в местные свары или просто отбывать свой номер, ровно до того самого времени, когда удастся без проблем свалить из города. Ведь когда-то этот шухер уляжется?
С одной стороны, мне глубоко плевать на местных бомжей и иже с ними. Да, Корсиканец еще тот беспредельщик, но, с какой стати, я должен за них вписываться? Сами прогадили малину, пусть сами и расхлебывают. К тому же, Доминик явно что-то недоговаривает. Так что, надо будет помочь отбиться – помогу, а на больше пусть не рассчитывают. А с другой стороны, этот макаронник хочет меня убить. И вряд ли упокоится до того, пока не сделает это. Так почему бы, не сделать ход первым? Самому это сделать довольно проблематично, но теперь, когда у меня есть, какая-никакая, но компания, шансов гораздо больше. Тем более, я пообещал отомстить за Люську. А обещания, особенно такие, надо всегда исполнять. Ну и? Как быть?
Неспешно разбираясь со стволами, я прикинул все варианты развития событий. Но решения все-таки не принял. Слишком мало исходных данных. Вот раздобуду побольше информации, тогда и посмотрим. Спешить-то некуда.
Ужин оказался вполне приличным: густая наваристая похлебка из бобов с бараниной, хотя и не отличалась особой изысканностью, но оказалась очень сытной и вкусной. А больше всего порадовало то, что опустившийся профессор кулинарных дел отличался изрядной чистоплотностью. И дело не в особой брезгливости; таковой, я как раз и не обнаружил в себе, просто дизентерия или какая другая подобная дрянь, могут вывести из строя не хуже пули. А оно мне надо? Особенно, с нынешним уровнем медицины.
После того, как с едой было покончено, начальник охраны «общины», бывший легионер, папаша Жюль Марокканец, старый смуглый бретонец со страшно изуродованным ожогами лицом, ознакомил меня с арсеналом.
Он обвел рукой узкую келью, очень похожую на ту, в которой я провел свою первую ночь и не очень доброжелательно предложил:
– Выбирай. Пистолеты у тебя есть, но можешь взять себе еще что-нибудь. Только быстро. Недосуг мне, надо посты проверить.
– Угу…
Честно говоря, особо выбирать было не из чего. Вдоль одной из стен, в импровизированной пирамиде стояло несколько армейских карабинов с охотничьими ружьями вперемешку, а рядом с ними, в деревянной лохани лежали револьверы и пистолеты разных систем. Один другого древней и обшарпанней. На полках разместились патроны – в бумажных пачках и насыпью – в цветочных горшках и стеклянных банках. Помимо всего этого, в арсенале оказался шикарный выбор холодного оружия; от древней абордажной сабли, до увесистой траншейной булавы. Не говоря уже о разных страхолюдных тесаках. А венцом коллекции, был короткоствольный кремневый мушкетон с раструбом на конце ствола. Калибром ни менее тридцати пяти миллиметров. Ну ни хрена себе…
