18 ноября 1919 года. 05:00
Как бы ни странно это звучало, с пристрелкой штуцера помогла Лили. А если точнее, она надоумила, как это сделать.
Едва начало рассветать, Воробышек заявила, что ей срочно требуется удовлетворить свои художественные потребности.
– С ума сошла? – отчаянно зевая, запротестовал Серж. – Темно еще…
– Ничего не хочу знать, – отчеканила Лили. – Если ты забыл, соседи привыкли, что когда я Марселе, то каждый день хожу на берег рисовать. Между прочим, с тобой вместе. Так что, не стоит их разочаровывать. А если кто-то… – девушка лукаво улыбнулась и посмотрела на меня, – хочет пострелять, то я знаю подходящее место. Только оденься приличней. Загулявшие на берегу матросы не особо интересуются искусствами.
– И куда мы собираемся?
– Совершим небольшую прогулку по морю. На один необитаемый остров. А там хоть из пушки пали, все равно, никто кроме чаек и бакланов не услышит. Обещаю, не пожалеешь, мы прекрасно проведем время. О, какие там прекрасные виды! Так и просятся на полотно. Только надо побольше еды с собой взять и пледы.
– Угу…
Шмотья я накупил целый тюк, так что, сменить образ не составило особого труда. Туристические ботинки, вельветовые бриджи с шерстяными гетрами, толстый свитер ручной вязки под горло и просторная драповая куртка с большими накладными карманами в стиле: я у мамы художник. Образ завершил намотанный на шею двухметровый вязанный шарф и беретка блинчиком с напуском на ухо. Вылитый Гоген, черт бы его побрал. Интересно, а я рисовать умею? А вдруг? Надо будет попробовать. Ладно, раскатал губу, марш собираться…
Так, разобранный штуцер в чехол для мольберта, «кольт» в кобуру, «маузер» со складнем в карманы, а «штайр» с патронами в сумку с кистями и красками. Немного практики не помешает. Больно уж патрон мощный, никак не приноровлюсь. Вроде все.
– Тебе идет, Алекс, – Лили заглянула ко мне в комнату и застенчиво улыбнулась. – Эй, ты чего такой угрюмый?
– Нам не стоит светиться в городе.
– Не беспокойся, – девушка заботливо поправила на мне шарф. – Корсиканцев и полиции много в порту и на подходах к нему, но нам туда и не надо. Спустимся к морю напрямую.
– Надеюсь.
Особых положительных эмоций от прогулки я не испытал. Какие уж тут эмоции, если тебя все вокруг ищут. И не для того, чтобы радостно обняться. Как под прицелом идешь, от каждого звука шарахаешься. Если бы не настоятельная потребность пристрелять винт, я бы даже шагу из дома не сделал.
В общем, добрались и ладно.
Дальше, Лили арендовала на маленьком рыбацком причале прогулочный моторный катерок, а после того, как мы погрузились, сама стала за штурвал и ловко отчалила от берега.
Буря закончилась еще ночью, стало гораздо теплей, на море наступил полный штиль. Курилась дымкой темно-свинцовая вода, мерно постукивал моторчик, по левому борту проплывали величественные пейзажи Марселя. Путешествие проходило довольно комфортно, но все равно, я не чувствовал себя в своей тарелке. Что, в свою очередь, привело к очередному любопытному выводу. Скорее всего, в своей прошлой жизни, меня ничего не связывало с морем. А значит, принадлежность к спецподразделениям военно-морского флота отпадает сразу. Ни моряк ни разу. Сапог, одним словом. Так, кажется, мореманы сухопутных крыс называют.
– По левую сторону гавани, вон там, на мысу, видишь? – Серж добровольно взял на себя обязанности экскурсовода и болтал без умолка. – Это форт Святого Иоанна. А по правую – форт Святого Николая. Но он был построен позже чем первый. А выше него, дворец Пале-дю-Фаро. А это… если не ошибаюсь, базилика…
– Базилика Сен-Виктор, – не отрываясь от штурвала, подсказала Лили. – Пятый век. Названа в честь принявшего христианство римского солдата Виктора.
– Размололи между жерновами, страдальца, – подхватил Серж. – А впоследствии признали святым, Святым Виктором.
Я слушал их и не мог отделаться от чувства, что Умник и Воробышек ненастоящие анархисты. До встречи с ними, воображение рисовало мне последователей мамы-анархии, как истеричных, унюханных кокаином персонажей, с длинными слипшимися в сосульки патлами и с дымящимися бомбами в руках. А эти… Эрудированные и веселые ребята, конечно, со своими захерами в голове, но полностью адекватные. Что не может не радовать. Еще мне фанатиков не хватало.
– А это что? – я ткнул рукой в приземистую крепость на большом острове по правому борту нашего катера.
– Это тот замок, в котором никогда не сидел Дантес, – с готовностью сообщил Умник и картинно отмахивая рукой процитировал: «Чернее моря, чернее неба поднимался, как призрак, гранитный гигант, выступающие скалы которого казались руками, протянутыми для того, чтобы схватить свою жертву». Помнишь?
– Замок Иф, что ли?
– Ага. А мы направляемся на остров, на который Эдмон никогда не добирался при побеге, – Серж радостно заржал. – Кстати, старина Дюма наврал в своей книге. Остров Тибулен не в миле от замка, а в добрых пяти. Так что, наш несчастный морячок просто не смог бы доплыть к нему. Особенно в феврале.
Меня эта информация заинтересовала совершенно в другом ракурсе. Над водой звук разносится гораздо дальше чем на суше. Так что, не факт, что наши пострелушки состоятся. Еще не хватало какую-нибудь водную полицию привлечь стрельбой. Вот как-то не вызывает у меня такая перспектива особого энтузиазма. Н-да, ситуация, однако…
– Там уже давно нет тюрьмы, – продолжал Серж. – Ликвидировали как символ насилия государства над личностью. Но при этом, почему-то забыли о каторге в Гвиане.
– Как же без каторги-то.
– Это да, – хохотнул Умник и ткнул рукой в показавшееся впереди по курсу катера темное пятно на воде. – А вот и Тибулен.
– Через час прибудем, – добавила Лили. – Это если ветер не поднимется.
И он как раз поднялся, причем дул с берега, но меня это даже обрадовало, потому что теперь можно было палить сколько влезет, все-равно никто не услышит.
Сам остров, на первый взгляд, совсем не подходил для пострелушек, однако, полазив по нему, я все-таки нашел подходящее место. У северной оконечности Тибулена, природа соорудила из беспорядочного нагромождения скал высокую горку, от которой, до маленького пляжа на южном конце острова было примерно сто восемьдесят метров. То есть, почти повторяющиеся условия предстоящей акции. Я уже было обрадовался, но как оказалось, сильно поспешил, потому что сама пристрелка началась не очень гладко. И это, мягко говоря.
Для начала, пришлось констатировать, что в списке моих предполагаемых воинских специальностей – специальность снайпера никогда не присутствовала. Да, я довольно хорошо помнил теорию баллистики, явно пользовался в прошлом винтовкой с оптическим прицелом, но снайперское чутье, которое вырабатывается только годами плотной практики, и позволяет интуитивно работать даже с незнакомым калибром, у меня отсутствовало напрочь. Печально, но это так.
