«Да она чертовски талантлива… – тут же мелькнула у меня в голове мысль. – Нет, не так. Черт побери, это уже пахнет гениальностью! Ну и зачем Воробышку лезть в эти политические дебри? Твори, выплескивай свои чувства, делись с миром красотой. Ан нет. Неймется. И не понимает, что коммунизм, капитализм, всякие прочие „измы“, да тот же анархизм – всегда были и будут не более чем морковкой перед мордами бредущей в верном направлении толпы. Пожалуй, наиболее честна перед собой монархия, так как не несет никакой казуистической идеологии. Верь себе в доброго и честного монарха – да и все тут. Хотя, о чем это я. Гении всегда были не от мира сего. Лиши ее убеждений – зачахнет и талант, так как он питается этой борьбой…»
– Наша модель общества строится снизу-вверх, – продолжал просвещать меня Умник. – Принцип низовой инициативы. Все что идет сверху – порочно.
– Люди не готовы к такому.
– Не готовы, – охотно согласился Серж. – Но мы не рассматриваем наше учение, немедленно применимым к обществу. Никакого принуждения, помнишь? Анархизм, пока всего лишь наш личный манифест. Но придет пора, когда наши убеждения будут разделять все больше людей.
«Ага, а кто не присоединится к большинству, станет лишним в вашем обществе, – подумал я. – Все всегда этим заканчивается. Кто не с нами – тот против нас…»
– Я мечтаю об этом времени, – закончил Умник. – Времени свободных и равных.
– Хорошее, должно быть, время будет. А почему вы себя называете иллегалистами?
– Все просто! – на лице Сержа появилось слегка фанатичное выражение. – Легалисты – это те, кто призывает к эволюционному и образовательному Анархизму, который в ходе устной и письменной пропаганды и организации масс должен будет воплотить их мечты о справедливом и свободном мире. Ужасно порочное заблуждение. Мы же, полные их антиподы, так как мы выступаем против общества и его законов. Все существующие на планете законы были приняты с целью оказания юридической поддержки системе угнетения и доминирования. Поэтому если мы выступаем против государства, мы должны также выступать против законов, которые оправдывают и укрепляют его существование. Следовательно, можно сказать, что анархисты нелегальны именно потому, что они – Анархисты. То есть, по своей природе…
– Подожди… – неожиданно у меня в голове мелькнула знакомая фамилия. – Кропоткин
[18]… да, Петр Кропоткин. Такого ты знаешь?
– Конечно же! – воскликнул Серж. – Не могу не отметить, что он великий человек и замечательный теоретик. Хотя и принадлежит к лагерю наших идейных противников.
– А что там насчет теории индивидуального возмещения? Нет ли тут параллели с банальной уголовщиной?
Умник одобрительно кивнул.
– Ты задаешь очень правильные вопросы, Алекс. Смотри… Те, кто накапливает капитал на самом деле аппроприируют коллективное достояние. Именно они являются настоящими ворами, а не мы. Мы берем свое, но не для наживы, а по нужде. И никто не может запретить нам это делать.
– Г-м… Грабь награбленное?
– Точно сказано! – Серж в восторге хлопнул в ладоши, а Лили обернулась и наградила меня пылким влюбленным взглядом. – Ты все схватываешь на лету!
– Ага, я такой…
Не скажу, чтобы разговор был неприятным для меня. Я получал даже некоторое удовольствие в пикировке с анархистами. И очень неожиданно, познавал таким образом себя. Вот только никак не мог сообразить, чьими были всплывшие из провалов памяти политические убеждения. Моими личными или поручика Аксакова? А вот хрен его знает.
Когда солнце коснулось башен замка Иф, настало время отправляться назад. К вечеру на море разыгрался ветер, но Лили умело доставила нас к пристани.
А вот дорога домой…
Тут без неожиданностей не обошлось. Едва мы углубились в хитросплетение узеньких улочек Марселя, как в одном из темных проулков, освещенных только светом луны, столкнулись нос к носу с солидным упитанным господином в котелке, добротном драповом пальто и тростью в руках. Увидев нас, он ускорил шаг, стремясь быстрей разойтись, но вдруг уставился на Умника, застыл на месте и изумленно прошептал:
– Месье де Раваньяк? Но вы… вы…
– Я, месье Ширак… – Серж шагнул вперед и по-дружески, словно старого знакомого, приобнял господина. – Я…
Уже через мгновение, Умник разомкнул объятия и как ни в чем не бывало пошел дальше. Человек, которого он назвал месье Шираком, с застывшим на лице неподдельным изумлением, стал медленно оседать на мостовую.
– Эй, эй… – встревоженно завопил непонятно откуда взявшийся прохожий в черном прорезиненном плаще и форменном кепи. – Вы что не видите, вашему знакомому плохо…
– Он просто перепил, – Лили приостановилась и приветливо улыбнулась. – Приличный человек, а пьянчужка каких свет не видел.
А потом, сделав четкий приставной шаг вперед и коротко замахнувшись, ударила прохожего прямо в лицо.
Раздался глухой стук и хруст. Мужчина протяжно икнул и ничком рухнул рядом с месье Шираком.
Все произошло так быстро и неожиданно, что я невольно остался статистом. Только и успел сжать рукоятку «маузера» в кармане.
– Уходите! – прошипел Серж. – Живо! Я сам все доделаю!
Лили цепко ухватила меня за руку и потащила вперед.
Впрочем, я и не сопротивлялся.
Через несколько десятков шагов Умник догнал нас.
До самого дома не было произнесено ни одного слова.
Уже в каминной, после того как мы сняли верхнюю одежду и расселись по креслам с сигаретами, Серж посмотрел на меня, словно приглашая задать вопрос.
И я его задал:
– Не сомневаюсь, у тебя были веские причины?
– Да, Алекс, – тихо и решительно ответил Умник. С полным и глубоким умиротворением на лице. Словно, только что исполнил свою самую сокровенную мечту.
– Это был его доктор, – добавила Лили. – Садист и психопат, возомнивший себя гением. Считавший, что источником всех психических расстройств, есть сексуальное неудовлетворение. И от этого практиковавший… – девушка запнулась. – Но неважно. А второй… думаю, ты сам понимаешь…
– Понимаю. Покажи, чем ударила.
Лили убежала в прихожую и через мгновение вернулась.
– Вот… – на ее ладони лежал увесистый стальной кастет с зубчатой ударной поверхностью.
– Дай. Теперь смотри… – я встал и в медленном темпе несколько раз изобразил удар. – Надо вот так, используя плечо, по максимально короткой траектории. И сразу же разрыв дистанции с готовностью ударить еще. Понятно? А теперь, марш за ветошью и ружейным маслом. Оружие за вас кто будет чистить?
