Внутри неожиданно плеснулась дикая радость, словно я встретил своего старого знакомого, а не сослуживца Аксакова.
– Саша, тебе плохо? – встревоженно воскликнула Ульяна. – Девочки, быстро воды и нашатырь!
– Все хорошо. Ничего не надо… – я быстро пришел в себя и крепко обнял гостя. – Ну, здравствуйте, батюшка Валериан.
– Эх, я ить думал, ты уже сгинул Сашка… – похлюпывая носом частил священник. – Э-эх… Улечка, а нет ничего нам за встречу принять? Хотя нет, погодим. Сначала дело… – он отстранился и строго посмотрел на меня. – Значитца, решил жениться, раб божий Александр?
– Как есть решил, – не отводя глаз, твердо ответил я. – Люблю ее.
– Смотри мне! – отец Валериан шуточно погрозил пальцем и сообщил Ульяне. – Хороший он парень. Ответственный, серьезный, с добрым сердцем. Одобряю твой выбор. Только сие чадо божье, лихое не в меру. Но, думаю, ты его лихости укорот дашь.
– Как скажете, батюшка! – торжественно пообещала Уля.
– Значитца, тогда приступим, – священник раскрыл большой саквояж. – Девицы, подмогните мне.
Через очень непродолжительный промежуток времени мой холостятский статус изменился на прямо противоположный. Да уж – это нечто. Благополучно умудриться избежать брачных силков в своей прошлой жизни, для того чтобы попасть в них уже через месяц в новой. Но пусть, ни капли не жалею.
А потом была свадьба. Гуляли мы весело, но очень тихо, дабы не давать соседям пищи для размышлений. Ели, пили, плясали, а под конец, Фрося и Глаша, как водится, украли Ульяну и всласть поизмывались надо мной, требуя выкуп. Отец Варфоломей поддал здорово, но, как ни странно, выглядел абсолютно трезвым, правда, стал разговорчивым не в меру. Но, что характерно, умудрился при этом не разболтать ничего из моей прошлой жизни. Видать есть что скрывать от Ульяны. А поговорить без лишних глаз нам возможности так и не представилось. Впрочем, нестрашно, будет еще время, все равно батюшка остался ночевать.
А дальше…
Дальше случилось то, что должно было случится. Но не более того. Это только в книгах расписывают сладострастные оргии в первую брачную ночь. На самом деле, при своем первом опыте с мужчиной, в подавляющем большинстве случаев, невестам не до этого, особенно, девицам начала двадцатого века. Да и мне, с дырой в плече, того-этого… В общем, сами понимаете.
Потом мы обнявшись лежали и тихонечко разговаривали.
– Ты… ты… – Уля смущенно запнулась. – Ты хороший…
– Это почему же?
– Ну… – Ульяна спрятала лицо у меня на плече. – Хороший и все…
– Ну уж нет, – я осторожно поцеловал ее в покрытый пушистыми локонами висок. – Требую полного ответа.
– Нет!
– Ах так, тогда я тебе тоже ничего не скажу! О-о-о, а я очень много знаю…
– Ласковый, вот почему, – смущенно выпалила Уля.
– Продолжайте, госпожа Аксакова.
– И нежный. Не такой как я ожидала…
– Еще тот грубиян, просто искусно притворяюсь. Ой! Ну зачем же щипаться?
– Больно? – встревожилась Уля.
– Когда это тебя останавливало?
– Ты несносен! – торжественно объявила заявила моя жена.
– Ну вот, уже не любит.
– Очень даже люблю. Как можно не любить своего мужа?
– И я тебя.
– Правда?
– Чистая правда.
– Что же будет дальше? – неожиданно и задумчиво, словно спрашивая саму себя, сказала Уля.
– Помнишь, как в сказке: жили они долго и счастливо.
– Ты же уедешь… – Ульяна еще сильней прижалась ко мне и горячо зашептала: – Нет, ничего не говори. Я знаю, так надо. Мой дедушка говорил – удел мужчин Родину защищать, а женский – ждать их с победой. Да, поезжай! Уничтожь этих выродков как можно больше. Это же нелюди, они недостойны жить. Мерзкие твари! Но, прежде чем уехать, сделай мне ребеночка. И не спорь, обязательно сделай. Если тебя убьют, пусть хоть что-нибудь останется.
Я даже не нашелся что ей ответить. Посылать своего мужа на войну, практически сразу после свадьбы… Прекрасно понимая, что шансы на возвращения не просто мизерны, а практически равны нулю… Какова же должна быть ненависть для такого? Но ладно. Я все равно вернусь. Не могу не вернутся.
– Все так и будет, милая. Но есть еще некоторые вопросы, которые мы должны обговорить. Вам нужно уехать из Франции. Зачем? Понимаешь, у меня слишком много врагов в Марселе. Оставлять тебя здесь, было бы очень неразумным. Особенно одну, без меня, да еще с детьми. А вот куда? Сейчас подумаем вместе…
– Мы уже здесь привыкли, – пожаловалась Уля. – И с цветами мне нравится работать.
– Откроешь дело на новом месте. К примеру, цветочный магазин. В Нью-Йорке. Или в Буэнос-Айресе. Средств на это у нас хватит.
– У меня здесь есть приятельница, Анна Николаевна Даценко. Ее дочери – однолетки Аглаи и Фроси. Так вот, она тоже собирается в Америку. Ждет своего мужа из Одессы.
– Очень хорошо, вместе будет легче…
Признаюсь, я не ожидал такой покорности. Но тем лучше.
Обсуждение затянулось почти до самого рассвета. Мы успели слегка повздорить, но, в целом, все-таки пришли к взаимопониманию. А утром, наконец, появилась возможность поговорить с отцом Валерианом.
– Вообще ничего не помнишь? – охнул батюшка.
– Да, как отрезало. К счастью знакомую встретил, она кое-что подсказала. Но очень мало. А частью сам додумал. Уж не знаю, правильно или нет.
– Это какую встретил? – иеромонах строго нахмурился. – Ты мне смотри, Ляксандрыч, если собираешься опять в блуд удариться… Не зря, Господь, путь истинный указывая, памяти тебя лишил…
– Охолони, отче, – жестко прервал я его. – Ничего я не собираюсь. То, что было, быльем поросло. Если что знаешь, рассказывай.
– Не каешься, Сашка, ой не каешься, – с огорчением покачал головой отец Варфоломей. – Ладно. С какого момента хоть начинать? Давай, ты будешь вопросы задавать – а я отвечать на них. Так-то проще будет.
– Почему я остался во Франции, а не уехал со всеми в Россию?
– Дык, в гошпитале валялся. В аккурат, перед капитуляцией германца свалился. Наш доктор давно говорил, мол, контузии до добра не доведут, надо отлежаться, а ты все манкировал, вот и дохорохорился. Тяжелый ты был, думали уже не выкарабкаешься.
– Понятно… – примерно такую версию событий я и предполагал. – А вы, батюшка, чего здесь?
Священник нахмурился и строго сказал:
– Негоже наших без духовного окормления оставлять. А их по гошпиталям, вовсе уж увечных, здесь много лежало. Таких, которых уже нельзя было перевозить. Вот и остался я с ними. А потом, к Гробу Господню ходил. Почитай, три дня как вернулся. Но, на то отдельный рассказ. Скажи лучше, Ляксандрыч, ты где опять на пулю нарвался?
